Семен вздохнул и достал из нагрудного кармана еще один, точно такой же.

— Картон «кашмир» — очень дорогой материал для растопки, — сказал он. — Это совсем не то, что ты имел в виду. Не вербовка. Тебе действительно помогут с работой, услуга за услугу. Ты сдержал свое слово. И вылетел из-за этого из армии. Должен же старый стервец Рабин компенсировать тебе твои неприятности.

— Работа не в разведке?

— Где скажешь… Совет: как только появишься, сразу скажи, что хочешь в МОССАД. Тебе тут же подыщут что-то другое.

— Ну?

— МОССАД не берет добровольцев.

— А Эли Коган?

— Вот после него и не берет.

Верещагин спрятал визитку в задний карман джинсов. Бросил в топку последнюю пачку листков, пошуровал кочергой, подождал, пока прогорит, потом выгреб золу в ведро.

— Что палили, если не секрет?

— Письма.

— Угу. Знаешь, как на хибре «Сжигаю мосты»? Очень красиво: «Агешер нисраф». Запомни.

— Постараюсь. Окажи мне еще одну услугу, помоги встать и добраться до квартиры.

— Всенепременно. Слушай, я думал, что на сломанную ногу обязательно накладывают гипс…

— Не обязательно. От гипса мышцы теряют тонус.

— Он думает о тонусе… Думай лучше о своем тухисе.

— А что о нем думать… Через три дня я его отсюда увезу “Австрийскими авиалиниями”.

* * *

— Я жду, — сказал он. — Как прилетаю, так сразу начинаю ждать.