Потом уже шумной веселой толпой они ввалились в чей-то большой дом, где их пригласили к общему столу, где Костя опять чокался, обнимался, говорил тосты и так далее. Помнились только чьи-то горящие глаза и необычный подъем – хотелось говорить, говорить, говорить!

5

Костя проснулся оттого, что очень захотелось чихнуть. Солнышко еще только начало свой путь, и его первые лучики стыдливо подбирались к брошенным у окна сапогам. Дальше взгляд Малышева скользнул по спинке кровати, прошелся по чьим-то симпатичным загорелым ножкам, уперся… Стоп! Какие ножки?

Фотограф аккуратно подвинулся и обнаружил предмет, из-за которого так хотелось чихнуть: на его левой руке покоилась целая копна светлых волос, обладательница которых (как и симпатичных ножек!) мирно посапывала у его бока.

Горло запершило. Где бы выпить?

Костя пошарил по полу у кровати. Судя по окружавшей его обстановке, ночевал он явно не в той гостинице или постоялом дворе, в котором остановился вчера. Яркие дорогие шторы из тяжелого бархата, резная мебель, камин – все это было не похожим на убранство съемного жилья. Обладательница копны волос, почувствовав, что мужчина встал, не просыпаясь, погладила его (рука скользнула по спине, вызвав мгновенный сладкий озноб), что-то пробормотала и завалилась спать дальше. Малышев приподнялся на локте – придется разбираться самому.

С трудом, пошатываясь и борясь с чудовищной головной болью, он стал на ноги.

– Где же они воду держат?

Из складок одеяла (не мешка, набитого сеном или соломой, или шкуры, а именно из одеяла!) на секунду возникла рука и ткнула пальчиком в сторону. Костя повернулся в указанном направлении и напоролся на столик с фруктами и маленьким графином вина. То, что это был не глиняный кувшин, а графин из дорогого венецианского дымчатого стекла, только подтвердило первые впечатления от места – это не гостиница!

После бокала вина стало легче думать и дышать. Вместе с мыслями в голове возникли и разные подозрения по поводу вчерашнего вечера. То, что Костя провел его бурно, не вызывало сомнений: из одежды на нем был только нательный крестик.

Симпатичная хозяйка комнаты, продолжавшая сладко спать, разбросанные тут и там предметы мужского и женского туалета – все говорило о том, что вечер удался! Только вот воспоминания упорно заканчивались на харчевне. Картинки с улицы, полной веселившихся итальянцев, изредка мелькали, но дальше… дальше ничего! А ведь явно что-то было.

Костя прокашлялся.

– Э-э… Послушай… – Он запнулся. Сведения об имени собеседницы явно были пробелом в его багаже знаний. – Красавица!