Бурцев перехватил руку бьющего. Блин! Это Джеймс Банд лупит его почем зря.

— Чего дерешься, брави?

— Ага, очухался‑таки! — удовлетворенно хмыкнул папский шпион. — Наконец‑то! А мы уж думали, ты колдовского дыма надышался.

— Не‑е‑е, — слабо улыбнулся Бурцев.

— Вот и я говорю «не‑е‑е». Рановато тебе загибаться, русич! Должок за тобой. Ты мне еще о Хранителях Гроба расскажешь и грамотки их прочесть поможешь.

— Расскажу, брави, помогу. Только позже. Все — позже.

Аделаида отпихнула Джеймса, повалилась на Бурцева. И — заревела в голос.

— Ну вот, опять, — нежно проговорил он. — Куда же мы без слез‑то, а?!

— А‑а‑а… — тихонько подвывала княжеская дочка.

— Воевода очнулся! — басом прогудел Гаврила.

— Василь! — В поле зрения появился Дмитрий.

— Вацлав! — и Освальд, и Ядвига.

— Вацалав! — и юзбаши Бурангул.

— Васлав! — и китайский мудрец Сыма Цзян.

— Каид! Василий‑Вацлав! — и Хабибулла.

Молча подошли дядька Адам и Збыслав…

Народ обступал плотной живой стеной. Улыбались, гомонили, хлопали по плечу. Все были тут, все были в сборе. Все живы‑здоровы.

А Бурцев осматривался потихоньку.

Громадные обветренные глыбы на взгорье, глубоко вросшие в землю… Не иначе, развалины какой‑нибудь неведомой платц‑башни. И ни намека на центральный хронобункер СС. Получилось, значит! Ушли, значит! И от фашиков, и от газовой атаки, и от ядерного взрыва. Но вот куда ушли‑то?!

Было тепло, душно даже. Опять Палестина? Нет. Вокруг явно не Святая земля. Природа не та. Лес вон рядом густой, буреломный, лиственно‑хвойный, из тех, что в палестинских песках и камнях не произрастает. Скорее уж средняя полоса России? Или Восточная Европа? Или Центральная? Блин, так сразу и не разберешь!