– Это уже далекое прошлое, – сказал Борис Иванович.

– Разумеется. Но я говорю о другом. О том, что наши общества, как круговой порукой, повязаны знанием о взаимном самозванстве. Причем самозванстве наивном и часто нелепом. Простите, дорогой капитан, – доктор кивнул Сайрусу, – но британского лорда, например, не мог лишить титула даже король. А у нас вдруг восторжествовал принцип выборности… Мой любимый Киплинг в «Книге джунглей» описал народ Бандар-логов, поселившийся в покинутом дворце. Они подражали людям и даже надевали их платья, но никак не могли понять, зачем это делают. Это не мешало им считать себя самым великим народом…

– У вас есть Киплинг? – спросила, подавшись вперед, Светлана.

– Да! Причем и на английском, и на русском. Хотите почитать?

– Конечно! До сих пор мне попадались лишь его стихи, хотя я знаю, что он писал и прозу.

– Стихи – великолепны. При всей их простоте почему-то никто не понимает их до конца. Типичная реакция студентов такова: эти поэты Старого мира очень плохи, потому что я их не понимаю.

– Разве же только студенты? – вздохнул Борис Иванович.

– Но студенты просто по определению должны быть любопытными! Хотя бы любопытными… Посмотрите, как из нас вытравливается само это чувство: воспитанием, примерами, жалкой нашей прозой и версификацией… воспеванием покорности судьбе, сдержанности, послушания… а за проявление любопытства и самостоятельности – немедленное наказание от людей и судьбы!

– Я подозреваю, что все не так уж скверно, – сказал Сайрус. – Конечно, жизнь наша сконструирована так, что вознаграждается спокойствие и бесстрастность. Тем ярче Случаются исключения…

Светлана вздрогнула. Крошечные звездочки вспыхнули в груди, излучая тепло…

– Их не случается в литературе, вот в чем беда, – сказал доктор, покачав головой. – Ведь каждый пишущий убежден, что делает человечество светлее и чище. Более того, он считает, что обязан это делать. Людьми, Богом, законами, обычаями, образом жизни… Можно ли быть искренним по обязанности?

– То есть искренность вы полагаете самым главным в литературе? – спросила Светлана. – А как же мастерство, занимательность?..

– Я не могу сказать, что в ней – главное. Вот в пище соль – не основной же компонент, а без нее все приедается… Вы понимаете, что я хочу сказать? Взять стихи. И в хороших, и в посредственных присутствуют одни и те же компоненты: рифмы, размер, содержание… Но от чтения хороших стихов обязательно появляется холодок в спине. За все, что мы с тобой и что с детьми случится – вставай, иди на бой, в ворота гунн стучится. Наш мир давно угас, но не расстался с нами, и все, что есть у нас – лишь камень, сталь и пламя…