– Ах, вот оно что… – протянул Сергий, и грянул: – «Усерхат-Амон» была угнана и ограблена Зухосом!

Толпа взревела, снова посыпались камни и плоды.

Седой вскинул руки, утихомиривая одноплеменников.

– Признай, что это ложь, римлянин! – глухо, с угрозой проговорил он.

– Во-первых, я не римлянин! – сказал Роксолан. – Во-вторых, все, что я сказал, – чистая правда!

– Врет он все! – закричал одинокий голос в роптавшей толпе.

– Сезий, – сказал Лобанов негромко, – отслеживай крикунов!

– Понял…

Внезапно из-за щитов показался Торнай. Он вскочил на пьедестал статуи, изображавшей царственную пару – Птолемея Лагида и супругу его Беренику, – и заорал:

– Люди! Вы меня знаете! И я подтверждаю – священную барку увел и осквернил Зухос!

Толпа заволновалась.

– Чем докажешь? – крикнули из задних рядов.

– Я сам угонял барку! – сделал признание Торнай. – По приказу Зухоса. Я не мог не исполнить приказа, Зухос заставил меня. А этот человек, – он указал на Сергия, – снял с меня заклятье! Не верьте Зухосу! Он убийца и вор!

Толпа взвыла, люди перемешались и яростно заспорили – повторялась та же история, что и в «столице» Буколии. Кто-то продолжал швыряться камнями, но былого единства уже не было – посеянные сомнения раскололи общую массу, разобщили строй. Крикуны, подосланные Кааром, старались вовсю, но бедные роме уже не знали, кого слушать.

Мало-помалу толпа начала расходиться, не дожидаясь, пока их вытолкают щитами, наподдавая древками копий.

– Я уж думал, придется кровь пускать, – усмехнулся Сезий.

– Обошлось… – выдохнул Лобанов. – Что стоишь? Командуй!

– Цепью стройся! – зычный голос Турпиона облетел площадь.

Загремели щиты, легионеры быстро перестроились и начали растягиваться в цепь. – Пошли!

Ракотис попал в окружение. Облава на «Крокодила» началась.