Отец Дмитрий отрицательно покачал головой.

— Я не то, что твоя вяленая вобла! — горячо шептала искусительница, прижимаясь к нему. — Со мной ты такое узнаешь! Мы будем жить, как в раю! Дай руку, потрогай, как у меня сердце бьется!

Она взяла руку священника и приложила к своей груди. Он кивнул, подтвердив, что оценил ее сердцебиение, но руку убрал, чем привел Елену Павловну в скрытую ярость.

— Ты же умный человек, неужели сам не понимаешь, что тебе привалило счастье! — страстно сказала она, невольно повышая голос. — В золоте будешь ходить, на каретах разъезжать!

— Нет, от сана я не отступлю, — покачал головой священник и перекрестился на образа. — И свою матушку никогда не брошу!

— Ну и дурак! — не выдержав, зло сказала она. — Так и будешь прозябать в нищете и убожестве!

— Может быть я и дурак, — миролюбиво ответил отец Дмитрий, — но под чужую дудку плясать не стану. — И в моем доме ты никому ничего плохого не сделаешь. Зря ты все затеяла…

Нужно с ними кончать, — с холодной ненавистью подумала моя милая спутница, — со всеми разом. Рыжий попик о чем-то догадывается. Тем хуже для него! Скоро у моих все будет готово, — она вспомнила своих помощников, тех самых которых мы будто бы убили утром на дороге, — еще четверть часа и можно будет начинать.

Я лежала с закрытыми глазами, не зная, что можно предпринять. Судя по мыслям Елены Павловны, я влипла, и так крепко, как еще никогда раньше. Как получилось, что она сумела меня обмануть, я не представляла. До этого случая она думала только то, что говорила, и никаких опасных, предательских мыслей у нее не было.

— Я не собираюсь заставлять тебя делать что-нибудь мне в угоду! — с душевной теплотой в голосе сказала Елена Павловна. — Я хотела тебе только помочь, в память о нашей большой любви! Не хочешь меня слушать — твое дело, а я думала, что ты меня хоть немного любишь!

Отец Дмитрий смутился, но вида не подал. Соблазнительные любовные сцены с участием Елены Павловны промелькнули в его памяти, но он постарался их сразу же забыть.

— Что было, то быльем поросло, — ровным голосом, ответил он. — Тогда я был молодым и глупым, думал только о плотском, а теперь я другой человек.

То, что он сказал, насторожило меня еще больше. Выходило, что в дом священника мы попали не случайно и они с попутчицей давние знакомые.

— Я не пойму, тебе что, жалко этого? — спросила Елена Павловна и указала головой на меня. — Или свою вяленую воблу?