Но проклятый скопец оказался прав: мятеж разрастается. Бездействие властей выглядит слабостью, а слабость подталкивает к бунту.

Когда они вновь собрались на совет, Криос уже придерживался мнения, противоположного вчерашнему.

– Мятежников не следует допускать к столице. Мы нанесем ответный удар, и раньше, чем они того ожидают. Я не стану выводить пехотинцев из Зимрана. Колесницы преодолеют расстояние до стана бунтовщиков втрое быстрее. Мы уничтожим их до того, как они объединятся с маонцами.

Рамессу был достаточно умен, и тактичен, чтобы останавливать внимание на том, что главнокомандующий менял решения еще быстрее, чем передвигались боевые колесницы. Вместо этого он осторожно сказал:

– Безусловно. мятежным толпам нельзя позволить объединиться. Но ты уверен, господин мой, что колесниц будет достаточно? У бунтовщиков наверняка имеется пехота…

– Там почти что одна пехота и есть. Нирцы от природы плохие наездники и предпочитают сражаться пешими. Этим я и собираюсь воспользоваться. А если мне нужно будет подкрепление, я призову пехотинцев из верных царю гарнизонов. Но вряд ли они понадобятся. Единственная настоящая армия в этой стране – это наша армия. Все остальное, сколько бы их ни собралось, и как бы они ни были вооружены – это бессмысленная толпа, не знающая правил войны, порядка и дисциплины. Нирцы легко впадают в ярость и столь же легко – в панику. В них нет упорства, потребного настоящим воинам. И они всегда были такими. Кто это знает, справится с ними голыми руками. Ты, управитель Рамессу, пытался потчевать меня примерами из военной истории. Но я лучше тебя помню историю завоевания Нира. Знаешь, как Ликайс, предок нашего царя, сломал сопротивление нирцев? Он нанес им поражение в долине Корис. Другой полководец, меньшей силы воли и проницательности, этим бы и удовольствовался. Но Ликайс понимал, что разбитый враг – не всегда побежденный враг. Он захватил несколько деревень, где оставались женщины и дети, приказал их всех порубить на куски, а мясо бросить в котлы и поставить на огонь. Затем по приближении нирцев, он со своими отрядами притворно отступил. И нирцы, заняв оставленные нашими позиции, уверились, что враги их настолько свирепы, что питаются человечиной. И ужас, который вселил в них Ликайс, был таков, что нирцы уже не оказывали сопротивления.

Не без удовольствия Криос отметил, что пухлое лицо евнуха побледнело, даже, пожалуй, приобрело зеленоватый оттенок. А вот царица выслушала историю, и бровью не поведя .

– И не сомневайся – если понадобится, для устрашения врага я сумею сделать то же, и более того, – закончил Криос.