Божий мир, щурясь звездами-сплетницами, натянул на себя с головой одеяло тьмы и погрузился в тихо похрустывающее от ночного мороза забытье.

Все вокруг терема оцепенело до утра во временнoм ночном безвременье.

Поросенок, скрытый еловыми лапами, был неподвижен, если не считать, что один раз, как показалось, из его голографически голубого глаза выкатилась и упала на снег, не оставляя следа, прозрачная голографическая слеза.

Поросенок висел меж еловых ветвей не издавая ни звука, хотя его говорящее сердце ярко светилось, пульсируя.