Наверное, до дневника я сегодня не доберусь. Ладно, время еще есть.

30 июня.

Читать здесь совершенно нечего. Единственно, что удалось разыскать – это «Чтец-декламатор» за 1912 год. К сожалению, подобное чтиво не идет даже на Голом Поле. Но все же там есть не только так называемые современные авторы, но и Тютчев, Баратынский и, конечно, Пушкин.

Правда, из Пушкина поместили отчего-то только его юношеские вещи. Вероятно, их легче читать с эстрады. Среди прочего я нашел давно, еще с детства, не читанное, и сейчас многие строчки воспринимаются совсем по-другому. Даже такая сущая безделица, как «Из Парни». Вся эта галльская легкость с нимфами и мелким адюльтером кажется сейчас уже слишком несерьезной. Но вот начало звучит совсем иначе.

«Плещут волны Флегетона, своды Тартара дрожат...» Да, своды Тартара дрогнули. Дрогнули, рухнули – и мы обрушились в бездну, где бродят тени, цветут асфодели и текут реки с мертвой водой. Флегетон, Коцит, Лета. Огонь, Лед, Забвение. А кони бледного Плутона уже несут нас прочь. За спиной остался огненный Флегетон, а впереди – только Коцит и Лета. Лед и Забвение.

Нет, о таком лучше не думать. И без мистики впечатлений более чем достаточно.

Вернусь все-таки к своим записям.

Из Дмитриевки мы выступили в полдень и пошли на Терны. Штабс-капитан Докутович получил приказ занять оборону, а если противник уже там – Терны захватить и держаться до прихода подкреплений. Мы прошли уже несколько верст, когда нас догнала группа конных, среди которой мы узнали старого знакомого, «капказского человека» Андгуладзе. Генерал, не слезая с заморенного коня, обрушился на нас, словно на проштрафившихся кадетов, требуя немедленно остановиться и повернуть на юг. Штабс-капитан Докутович пытался сослаться на приказ, но генерал Андгуладзе закричал, что здесь приказывает он, что красные уже взяли Британы, и мы немедленно переходим в его распоряжение.

Порадовал, нечего сказать! Британы – это совсем недалеко от Чаплинки. А взяв Чаплинку, красные вплотную подступали к Перекопу. Значит, фронт прорвал и наш корпус в кольце. Пока мы это переваривали, «капказский человек» вновь закричал, чтоб мы немедленно поворачивали к Каменному Колодязю, в сосредоточение 13-й дивизии. Делать было нечего, мы двинулись на юг, чувствуя, что вновь начинается столь надоевшая нам по прошлому году бестолковщина.

К Каменному Колодязю мы добрались уже поздно вечером и застали там огромную гудящую толпу. У этого небольшого села собралась почти вся дивизия, и тут же нам встретилось немало старых знакомых. Все хаты оказались занятыми, и наш отряд остановился прямо в поле, у околицы.