Вместо ответа Филипп вскочил с дивана, вступил ногами в тапочки и важно прошествовал по комнате к противоположной стене и обратно. Глядя на его тогу и торжественно-взволнованное лицо, Габриель невольно подумал, не собирается ли он произнести какую-то напыщенную речь.

Речи, однако, не последовало. Филипп с разбегу плюхнулся на диван и выдохнул:

— Анна! Я без памяти влюблен в нее.

Габриель озадаченно приподнял бровь:

— Но ведь только вчера вы говорили, что лучшая из женщин…

— Бланка! Конечно, Бланка. Но это совсем другое. Как женщина, Анна меня мало привлекает — хоть с виду она изящна, и личико у нее красивое, и фигурка ладненькая, слишком уж много в ней всего мальчишеского. Я не пылаю к ней страстью — но хочу жениться на ней.

— А что с Маргаритой?

— Пусть ее разыгрывают Оска, Шампань и Иверо. А я пас.

— Это почему? — удивился Габриель.

— А потому… Впрочем, ладно. Объясню по порядку. Вот скажи, кто такая Маргарита?

— Наследная принцесса Наварры, разумеется.

— А что такое Наварра?

— Ну, королевство. Небольшое, и все-таки королевство.

— Для меня это несущественно. Что мне наваррская корона, если я претендую на галльскую.

— Но ведь именно брачный союз с Наваррой дает вам хорошие шансы на галльский престол.

— Теперь уже нет. Кое-что изменилось. Ты знаешь, кто такая Анна Юлия Римская?

— Принцесса Италии, дочь Августа Двенадцатого.

— А еще?

— Дочь Изабеллы Французской.

— То-то и оно! А Изабелла Французская является единственной дочерью короля Филиппа-Августа Второго от его третьего брака с Батильдой Готийской, сестрой ныне здравствующего маркиза Арманда Готийского, графа Перигора и Руэрга, который пережил не только своего сына, но и обоих внуков.