Я пристраиваюсь рядом с младшим «братом», тот, незаметно оглянувшись на дядю, выразительно подмигивает. Во всех армиях и во все времена это мигание значит заискивающее: «Ты же доктор, у тебя есть». Ухмыльнувшись, кидаю ему фляжку с коньяком, молниеносным движением баварец выхватывает ее из воздуха и, сделав добрый глоток, с широкой улыбкой кидает обратно. Через пару минут я тихо говорю:

– Жаль, что не смогли взять живьем последнего из убийц, мог бы вывести на заказчиков.

Пьер, помолчав, бросает осторожный взгляд на старших «братьев», еле шевеля губами шепчет:

– Мы и собирались взять живьем, ты уж не обижайся. Так уж вышло, что либо ты, либо он. Война! Жанна не дала его схватить, вмешалась не вовремя. Крикнула Жаку: «Бей!» Ну, тот сдуру и ударил.

Я понятливо киваю. Незаметно закусив губу, понемногу отстаю. Ну да, меня никто и не собирался спасать. Эмоции в нашем деле лишь вредят, а потому баварские «братья» думали лишь о деле. Они скорее допустили бы, чтобы я погиб, чем потеряли бы важного «языка». Подумать только, если бы не Жанна…

Я рывком вскидываю голову, доведут меня как-нибудь приступы задумчивости до беды! Конь, хитрая скотина, воспользовался тем, что всадник где-то далеко, и потихоньку остановился, даже дышит еле-еле, чтобы не спугнуть мои мысли. Остальные и не заметили, что я отстал, а возможно, посчитали, что так и надо. Личный лекарь легендарной пастушки из Шампани – лицо доверенное, каждый день наравне общается с Самой и ее угрюмыми верзилами-братьями. Такого даже неудобно спрашивать о чем бы то ни было: захочет, сам расскажет, а нет – так нет.

– Не стыдно? – укоряюще спрашиваю я.

Конь тихонько фыркает, начинает медленно переставлять ноги. Я внимательно прислушиваюсь, но, кроме шума ветра и скрипа деревьев, ничего не слышу. Воздух холодный и влажный, в еловом лесу мрачновато, но зато он напоминает мне о родине. У нас в Сибири подобные пейзажи не редкость.

Похоже, я порядочно отстал от отряда, но не беда, сейчас нагоню. Я пришпориваю скакуна, тот с первой черепашьей скорости переходит на вторую, лишь бы отвязался. Подумать только, что этому ленивому созданию я, возможно, обязан жизнью! Дело в том, что, когда я все же догоняю отряд, там вовсю кипит бой.

Место для засады выбрано удачно. В этом месте дорога сужается (с боков ее подперли неохватные стволы деревьев), затем резко поворачивает вправо. Дождавшись, пока растянувшиеся тонкой цепочкой воины окажутся внутри ловушки, нападающие повалили заранее подрубленные деревья впереди и позади отряда, обрушив на захваченных врасплох французов град стрел.