Нас поддержали остальные три роты батальона. Опрокинуть врага, к сожалению, не удалось, однако врагу пришлось не сладко. Тесня линейную пехоту, мы вплотную приближались к позициям пехоты лёгкой, для которой рукопашная схватка, можно сказать, верная смерть. Так что обстрел со стороны британцев прекратился — королевские бостонцы и лёгкие пехотинцы отступали.

Барабаны британцев забили отступление — пешая гвардия потянулась назад в полном порядке, с развёрнутыми знамёнами и под команды офицеров и сержантов. Отступление было не фронтальным — назад подался лишь левый фланг врага. Наш батальон и соседи из Новгородского гренадерского и Могилёвского полков продолжали, следуя приказу, наступать на врага, отрываясь от центра. Это могло быть — и, держу пари, и было — ловушкой. Мы бы угодили в неё, не окажись наш командир столь прозорлив. Он вскинул руку с окровавленной саблей — и тут же батальонные и ротные барабаны грянули остановку.

— Подровняйсь! — закричали унтера. — Выровнять ряды!

— Рота, стой! — скомандовал я, несколько опоздав.

— Плотней, плотней ряды! — надрываются унтера, восстанавливая порядок, изрядно нарушенный рукопашной схваткой. — Ровнее! Ровнее!

— Отомкнуть штыки! — продолжал командовать я. — Мушкеты заряжай!

— Отомкнуть штыки! — подхватили унтера. — Зарядить мушкеты!

Ко мне подлетел портупей-прапорщик, кажется, бывший порученцем майора Губанова, он отдал честь и передал приказ нашего командира:

— Держать занятую позицию, — выкрикнул он, стараясь перекричать гром боя, — в рукопашную не идти. Только отбивать атаки британцев.

— Ясно, — кивнул я. — Свободен.

Юноша вновь отдал честь и умчался обратно к Губанову. Я проводил его взглядом и подумал, что если переживёт этот бой, надо будет потребовать его себе. А то, что же это получается, на всю гренадерскую роту ни единого прапорщика, парень же вроде смелый, по крайней мере.

Наш взвод оказался несколько выдвинут относительно мушкетёров батальона, чем, похоже, и решил воспользоваться майор Губанов. Мы будем вести огонь, находясь ближе к наступающему врагу, ставя его в не слишком удобное положение. С другой стороны, нас в первую очередь попытаются из-за этого смять. Ну да, гренадеры на то и надобны, чтобы стоять насмерть против любой силы.

На нас снова наступали. Переформировавшиеся батальоны пешей гвардии, укреплённые несколькими ротами линейной пехоты, шагали на нас, готовые отомстить за недавний позор. За их спинами отчётливо были видны шляпы американских кавалеристов.

— Товьсь! — командую я, и гренадеры вскидывают мушкетные приклады к плечу. — Целься! — Сильные руки гренадер держат мушкеты, пальцы с характерным скрипом взводят курки.