– Наш человек на «Сапфо» оказал небольшую услугу, – напомнил «Гай».

Постум не стал спрашивать, кто взорвал пытавшийся скрыться корабль. Видимо, «Гай» полагал, что этим взрывом удружил императору. И ждал награды.

– Твои люди держат Туллию под арестом в Дакии, – напомнил «Гай».

– Она хотела мной руководить. Мне это не понравилось, – император недвусмысленно подчеркнул голосом два глагола «руководить» и «не понравилось». – Но я уже послал приказ ее освободить.

– Она будет прекрасным секретарем, Август.

– Зачем тебе это? Я же знаю, кто она… Впрочем… я подумаю. Кстати, это копии или оригиналы?

– Оригиналы.

Значит, копии «Целий» решил оставить себе. Ну что ж, у императора есть место для хранения этих папок. Сундук Марции. Прежде он был набит грязным золотом. Теперь – просто грязью. Еще не скоро у римлян пропадет желание торговать этим сомнительным товаром.

«Получив власть, ты должен отказаться от власти», – вспомнил он слова Элия.

Но не теперь же. Еще не теперь. Но кто знает, когда наступит нужный момент? Элий знает. И он подскажет.

V

В Рим Гепому возвращаться было нельзя – как и всем, претендующим на триумф. Но он ожидал возвращения в Город в одиночестве. Что гению делать в толпе шумных придворных? Гепом вернулся на время в родную стихию – то есть на огромную помойку, куда выкинули многое из того, что прежде составляло славу Бенитова времени. Потом люди схватятся и будут искать кинжалы преторианцев той поры, портреты и плакаты покупать их за бешеные деньги, лаская в душе рабское желание реветь вместе с толпой от восторга. Каждое время должно быть сохранено, каждая вещь должна быть сохранена. Это принцип Гепома. Ему плевать, что эти вещи значили прежде. Они, униженные своей ненужностью, смертельно оскорбленные людским пренебрежением, должны быть взлелеяны помойкой и преданы существованию после своей жизни. Помойка – это вещевой Аид, но как в любом мире, у вещей тоже есть Элизий. Для вещей Элизий – это музей. А Тартар – мусороперерабатывающий завод. И между этими двумя полюсами абсолютного блаженства и неотвратимого уничтожения – сумрачный, бездвижный мир теней – Аид. Несуществование. Помойка.

Здесь даже люди особые. Те, чья жизнь в обычном мире закончилось. Вот, к примеру, этот бритоголовый, что роется в ворохе старой одежды. Ищет неумело: сразу видно, новичок. Прежнюю жизнь только что оставил, а к новой не привык. Гепом подошел.

– Чем могу помочь? Что найти?

Человек поднял голову. И Гепом узнал Бенита.

– Мне нужны брюки, куртка, башмаки. Все незаметное. Но не грязное. – Губы бывшего диктатора брезгливо дрогнули. Ему было противно надевать чужие вещи.