* * *

– Где мой брат? – Встревоженный Балык повернулся к Чунгулаю. – Что с ним случилось?

– Я видел точно то же, что и ты… – равнодушно ответил ему Чунгулай. – Если отец твой, великий Берке, спросит меня, то я отвечу ему: «Лучезарный! Твой сын Шалык – герой!»

– Я ничего не понимаю! – Балык разволновался окончательно.

– Мне тоже кое-что неясно, – кивнул Чунгулай. – Я поведал вам обоим, что в крепости – колдун. Он творит невиданное колдовство. И мне неясно, почему уши смелого Шалыка оказались глухи к моему предостережению. А теперь мне неясен ответ и на еще один вопрос: что рассказать твоему отцу про тебя? Что ты задаешь много ненужных вопросов, в то время, когда давно пора принимать решения?

– Я спасу брата! – сообразил Балык. – Я покрою себя неувядаемой славой!

– Я очень надеюсь на тебя… – одобряюще кивнул Чунгулай.

Балык поднял руку с саблей, призывая отряд свой собраться для атаки…

* * *

Во мраке подземного хода, ведущего в Берестиху, над головами идущих на ощупь по нему появилось тусклое световое пятно, и одновременно с этим голос Жбана произнес:

– Гляди, здесь лопата!

– Подсади-ка меня, – попросил Шило.

Забравшись на закорки Жбану, Шило осторожно сунул голову в дыру на потолке подземного хода.

– Это темница. Оглобля раскопал. И смылся.

Он спрыгнул с плеч Жбана.

– Нехорошо…

– Да брось ты, – отмахнулся Жбан. – Оглобля трус, Оглобля – гад! Но не предатель!

* * *

Балык махнул рукой, и отряд всадников сорвался с места в карьер, устремляясь за ним…