– А здесь с какой целью?

– А ни с какой. Спорт, – пожал плечами Игнач. – Экстрим. …Пользоваться можно только тем, что здесь обрел. Твоей снайперской винтовкой – можно, – это ты ее сюда привез, а не я. Но сам я бельевую прищепку сюда притащить не имею права. Никаких бластеров и парапроцессоров… Поэтому экстремалы типа меня стараются тусоваться поближе к таким, как ты, случайно влипнувшим в историю. У вас всегда есть, чем воспользоваться нашему брату.

– Понятно, почему Бушер особенно тебя не опасался. Ты страшен только опытом и знаниями…

– Это тоже отнюдь не мало, поверь мне.

– А кто же третий-то здесь?

– Конечно, мент, – кто ж еще? Как же мы без ментов, – что в двадцатом, что тридцатом веке… Ну, не совсем мент, конечно, а штатный спец Министерства темпоральной безопасности при Совете Галактик с неопределенным кругом полномочий. Типа агента ноль-ноль-семь из ваших сказок. Наблюдатель с правом принимать очень крутые решения.

– А кто он? Я его знаю?…

– Наверное, видел. Но ты запомни: меньше знаешь, крепче спишь…

* * *

– На. Амулет, – сказала Антипиха, вручая Коле амулет в виде сердца. – Повесь его на шею. Встанешь завтра в полночь, в полнолуние, недалеко от Берестихи у Старого Дуба, что на берегу Гремячихи. И ровно в полночь сожмешь амулет, думая о сыне.

– И я увижу сына?

– Нет, – качнула головой Антипиха. – Ты улетишь к сыну!

* * *

Олена с Колей стояли у подножия Старого Дуба… Ярко светила Луна.

– Еще три минуты, – взглянув на часы и вздохнув, сказал Коля.

– Ну… Кланяйся там… Сыну привет от меня… И жене…

– Жены нет. Я разведен…

– Что это значит?

– Это значит, что мы разошлись с женой, – она живет сама по себе, я – сам по себе…

– Ты ее бросил…