– Я не успею все объяснить тебе, милая. Ты просто верь мне. Бабки – это не старухи. Это для многих цель жизни, – вот. Ну, для козлов, сама понимаешь… – он помолчал. – А что? Жизнь кипит.

– Но это ж грех! С быком, с башмаком, с козлами! Вы ж с ней перед Богом повенчены!

– Нет! Мы в загсе расписались, а потом отписались, – и все!

– Вы не стояли перед алтарем? В церкви, перед лицом Бога всемогущего?

– Да нет же, я ж сказал: мы не венчались!

– Так, значит, ты и не был никогда женат, – по нашему-то!

– Что по-вашему, что по-нашему, – я совершенно свободный человек!

– Но ведь… – не выдержав, Олена заплакала…

– Не плачь. Лучше спой мне на прощание одну из песен той самой Рагнеды.

– Нельзя! Этого делать нельзя!

– Почему?

– Если спою, ты здесь навеки со мной останешься, все, что я захочу, сделаешь, – закусив губу, Олена отрицательно качнула головой. – Нельзя!

Будильник на ручных часах Николая засвиристел…

– Прощай, Олена! Не рви мне сердце!

Олена покачнулась, теряя силы… Коля начал сжимать амулет:

– Прощай, Олена! Всю жизнь тебя буду любить! – он сильно сжал амулет и растаял в воздухе.

Олена, рыдая, рухнула на корни Старого Дуба…

* * *

В церквушке Берестихи служили всенощную – поминая Колю добром:

– …И благослови, Всевышний, путь его, – Николая, Спасителя нашего, – и освяти все разборки его грядущие, – с потрохами, гнильем, отморозками, плесенью, с гибэдэдэшниками лютыми… И да сгинет злая Беспредельщина…