– Не ты ль, мил человек, про деву-ромейку спрашивал? Да про дитенка.

– Нет, что ты, не я!

– Ну я я-то уж думала… Деву-то как звали?

– Ксанфией. – Лешка оглянулся – вроде бы нет никого поблизости.

А бабка эта – ох, хитроглазая! – так и стояла, так и таращилась. Внимательно эдак, въедливо!

– А дитенок?

– Сенька. Арсений…

– Ясно, стало быть – ты Алексий и есть.

– Я-то Алексий, да вот ты кто?

– Маланья меня зовут, бабка Маланья – так и кличут. В приживалках я тут… Ну-ка поглянь…

Воровато оглянувшись, старушонка сунула руку за пояс и, вытащив что-то, протянула ладонь Лешке.

Амулет! Талисман Плифона! «Кудрявый Зевс»!

– Ксанфия велела тебе передать…

– Где она?

– Тс-с… И письмишко имеется. Ты, как в игрища поиграете, у ворот замешкайся малость. Не обману, не бойся. Женушка твоя, Ксанфия, сильно уж мне помогла. Деньгами, как нужда пришла, выручила.

Ну и бабка! Ну и…

Получив письмо – ма-аленький, сложенный вчетверо листочек, – Алексей еще много куда в тот день заходил – любовался. Так, что сопровождавшие его парни уже вряд ли могли точно сказать – где они были и чем там занимались. Да везде… да всяким: в чижа играли, девок жимкали, развлекались, в общем!

А вечером, зажегши свечку, развернул письмецо…

«Любимейший супруг мой…»

Писано по-гречески, скорописью. Ксанфия!