Но Совет не хотел внимать и этим словам. Сенаторы дружно кричали Магону.

— Разве не ты высыпал пред нами груды колец, снятых с римских аристократов, что устлали костьми поле под Каннами?! Разве не ты говорил о том, что Рим поставлен на колени?!

— Я говорил, что Рим поражен в самое сердце, но нужны еще не одни Канны, чтобы поставить его на колени! Рим — это гидра, бессмертная до тех пор, пока не поразишь ее в самое сердце! Мой брат ждет подкреплений, чтобы нанести решительный удар!

Но сенаторы, возомнившие себя вершителями судеб всего человечества, лишь отмахивались от слов Магона:

— Если Рим — гидра, мы должны стать гидрою тоже. Мы также должны раскидать щупальца по всем землям, что влекут к себе римлян! — кричали одни.

— Риму уже не подняться. Теперь следует позаботиться о том, чтобы захватить как можно больше земель, какие станут нашими, когда Рим признает себя побежденным! — вторили им другие.

— Да еще мы будем грозить с Сардона Лациуму! — воинственно восклицали суффеты, каждый из которых мнил себя стратегом не меньшим чем Ганнибал. — Доселе Рим имел против себя в Италии лишь одно войско, теперь же их будет два!

Магон пытался спорить, и тогда его послали от греха подальше в Иберию, где дела карфагенян были не столь хороши, как хотелось. В Италии было достаточно и одного Баркида!

Спешно навербовали войско — десять полков и столько же эскадронов. Не беда, что полки с эскадронами необучены. Было известно, что у римлян на Сардоне неполный легион.

— Раздавим числом! Устроим им новые Канны! — обещал Гасдрубал, назначенный командовать войском. Этого самого Гасдрубала прозывали в Карфагене Плешивым.

Был он невелик росточком, тщедушен и абсолютно лыс: лишь в самом низу затылка, подле шеи курчавилась, словно в насмешку, жидкая полоска волос. Происходил Плешивый из знатного рода и был преисполнен воинственности и нездорового честолюбия. Он смертельно завидовал Гамилькару, потом Гасдрубалу, который был не Плешивым, а Баркой, теперь вот Ганнибалу, и жаждал славы. Но везде, где была война, распоряжались Баркиды. Сардон был для Плешивого единственной возможностью прославиться. А чтобы быть совершенно уверенным в успехе. Совет приставил в качестве помощников к Плешивому Ганнона, мужичка верткого, с глазами быстрыми, цепкими и бородой, витой из темных колечек, и Магона, близкого родственника самого Ганнибала. Пунийцы погрузились на корабли и отправились завоевывать Сардон, а заодно и славу.

Им не везло с самого начала. Сначала корабли попали в штиль, и гребцам пришлось нудно полоскать воду тяжеленными веслами. Затем флот был сбит с курса бурей, потрепан и прибит к Балеарским островам, где корабли пришлось долго чинить.