— Все сначала, и нет тому конца! — пробормотал Публий Сципион.

Он только что привел свои легионы к Белой Крепости и теперь прикидывал, как бы половчей разгромить войско Баркидов, обосновавшееся здесь после жестокой резни, учиненной карфагенянами иберским племенам, перешедшим на сторону римлян. Годы суровых испытаний, полных долгих маршей и сражений, не прошли для патриция без следа. Он постарел, исхудавшее лицо бороздили глубокие морщины, голова была почти сплошь седой. Нога, пораненная вражеским дротиком, плохо сгибалась, сырыми ночами побаливала спина. Сципион вздохнул и тронул каурого жеребца.

— Поднимемся туда! — приказал он стоявшему рядом легату Фонтею, указывая на холм, господствовавший над равниной. Легат махнул рукой выстроившимся позади всадникам — турме телохранителей.

Кони резво взяли с места и поскакали вверх по склону. Брызнула земля, перемешанная с сожженной солнцем травой. Вот и вершина. Сципион остановил коня и принялся разглядывать видневшийся вдалеке неприятельский лагерь. Судя по его размерам, Баркиды имели под своим началом десятки тысяч бойцов, ибо число палаток не поддавалось исчислению, а параллельно главной тянулись еще две вспомогательные улицы.

В лагере шло непрерывное движение: сновали люди, неторопливой трусцой скакали всадники, на отгороженной площадке подле форума виднелись слоны, возле которых суетились погонщики. Сципион помедлил, словно желая почетче запечатлеть в памяти эту картину, а затем тронул коня. Но не успел тот сделать и пары шагов, как воздух прорезал дикий визг. Из ложбины, рассекавшей правый бок холма, показались всадники-нумидийцы. Яркие накидки хищными крыльями вились за их спинами, по легким шлемам перекатывались солнечные зайчики.

Засада! Сопровождавшие Сципиона всадники разом обнажили оружие, окружая своего полководца. Трое по знаку Фонтея бросились вниз — за выручкой. А потом все потонуло в диком визге, топоте копыт и глухих ударах дротиков. Нумидийцы швыряли свое смертоносное оружие на полном скаку с тридцати шагов, точно поражая цель. Счастлив тот, кто успевал подставить шит; но это удавалось не каждому. Трое или четверо римлян вывалились из седел, рухнули и несколько коней, а один, взбесившийся от боли, бросился, взбрыкивая задними ногами, вниз по склону, унося прочь кричащего всадника.

А потом африканцы устроили карусель вокруг сбившихся в кучу римлян. По-прежнему не сближаясь, они без устали бросали дротики. С десяток нумидийцев бросились вдогонку за тремя беглецами. Двоих настигли, сбив на землю и прикончив, третьего выручили подоспевшие на выручку от лагеря всадники. Гней Сципион лично спешил на помощь брату. Он вел две турмы. Следом разворачивались еще несколько отрядов. За всадниками выбегали легкие на ногу велиты, за ними спешили легионеры, на ходу образовывавшие опоясанную красным ожерельем скутумов линию у ворот лагеря. Это на тот случай, если враги попытаются превратить стычку в сражение.