— Не замечены, сэр, — ответил вахтенный офицер.

— Тем более. Напрасно я отправил субмарину «Баунти» с отрядом коммодора, напрасно… Здесь она была бы нужнее. Впрочем, во время первого боя у нас было две субмарины, но исхода боя они не решали.

— Команды всех судов, в том числе и ледокола «Сент-Джон», ждут вашего приказа.

Кэптен Вордан умолк и выжидающе уставился на адмирала. Это был взгляд человека, застывшего с веревкой в руках перед человеком, который еще только должен был принять решение: кончать ему жизнь самоубийством или не стоит?

* * *

На обер-лейтенанта ни адмирал, ни командир корабля внимания пока что не обращали. Он сиротливо остановился у входа в центральный командный пункт авианосца — поникший, бледный и как-то неожиданно быстро осунувшийся. Еще каких-нибудь полчаса назад Лилия восхищалась силой этого мужчины, он казался ей воплощением арийского духа и сугубо германского мужества. Теперь же некогда бравый пилот не вызывал у нее ничего, кроме чувства неловкости за его слабость, да еще чувство стыда за беспомощность командования эскадры.

Как бы там ни было, а Фройнштаг старалась стоять так, чтобы постоянно держать пилота в поле зрения, она очень опасалась, как бы Ридберг не решился сводить счеты с жизнью прямо здесь, в присутствии командующего.

Тем временем к эскадрилье дисколетов присоединилась эскадрилья арийских ВВС. В то время как диски просто зависли на небольшой высоте, серебристым кольцом окружив авианосец, шесть самолетов-штурмовиков нагло устроили над эскадрой показательные полета с элементами высшего пилотажа.

Наблюдая все это, адмирал лишь бессильно сжимал кулаки и, поддерживаемый кэптеном, изрыгал ругательства. Если хоровод дисколетов он еще воспринимал более или менее смиренно, то каждый новый пролет штурмовиков был не только оскорблением воинского духа эскадры, но и глубоким личным оскорблением.

— Господин адмирал, — вдруг послышался голос вахтенного офицера, — центр связи сообщает, что на волне находится начальник Объединенного штаба флотилий Атлантического океана[65] вице-адмирал Ричард Грегори.

— Грегори, якорь ему в глотку, — проворчал контр-адмирал Брэд, подходя поближе к аппарату и включая громкую связь, рассчитанную на центральный командный пункт. — И, как всегда, невовремя.

— Доложите обстановку, Брэд, — прозвучал неожиданно высокий голос Грегори, совершенно не соответствующий голосу старого морского волка. — Что там у вас.

— Докладываю: над нами зависла эскадрилья из пяти дисколетов подземных арийцев, подкрепленная шестью германскими штурмовиками.