По его словам, там собиралась регулярно «клевая компания».

У Юли возникла слабая надежда на то, что она наконец нашла некую группу, кто был бы выше по уровню ума, чем здесь присутствующие люмпены. На родине Юли так, на квартирах (иногда в специализированных клубах, что они же и создавали), как правило, собирались на посиделки интеллектуалы. Посиделки с чаем, и не только.

Юля посмотрела на парня, который ей показался изначально ну полным балбесом. Может, она ошиблась? И тут, в этом мире, есть такие интеллектуалы – косящие под идиотов, но на самом деле собиравшиеся, как и у них, на квартирах?

Идти пришлось долго. Как ни уверял «балбес», что «тут рядом», но на все про все ушло не менее получаса.

Наконец они вошли в подъезд довольно обшарпанной пятиэтажки. Поднялись на пятый этаж и вошли в НЕЗАПЕРТУЮ квартиру.

Ухажер, заметив такой непорядок, просто прикрыл дверь и потащил ее далее.

Уже в прихожей у Юли закрались серьезные подозрения, что она попала не туда, куда хотела. В прихожей был жуткий беспорядок, валялся мусор, по старым обоям увлеченно гоняли по своим делам рыжие тараканы.

От входа было видно, что дверь на кухню закрыта. Также была закрыта и дверь в комнату. Когда же Юля ее открыла… она очень пожалела, что это сделала.

Теперь ясно было, куда привел ее этот случайный ухажер.

Это был, говоря натурально, банальный притон.

У Юли от того, что она увидела, чуть в голове не помутилось.

Да и было отчего. Хоть и имелось у нее весьма буйное, хулиганское прошлое, но воспитана она была традиционно для советской молодежи, не испорченной, как здесь, веяниями Запада. А это в данной среде – среде этого мира – больше называлось «пуританством».

В воздухе висел тяжеленный дух пролитого спиртного пополам с дымом чего-то такого, что явно табаком не было. Пол был усеян пустыми бутылками, огрызками, рваными пакетами, среди которых в разных по живописности позах лежали как отдельные люди – в полном бесчувствии, – так и совершенно голые пары. В углу, прислонившись к тумбочке с телевизором, сидел некий юноша с абсолютно пустым взором и беспричинно беспрерывно хихикал. Он единственный, кто, будучи еще в сознании, не был занят ничем.

Чем же занимались голые пары, было ясно настолько…

На благовоспитанную Юлю напал на несколько секунд натуральный ступор, из которого весьма нетривиальным для нее способом вывел ее ухажер. Он тупо и прямолинейно полез Юле под блузку.

Через секунду дверь, ведущая на кухню, разлетелась в щепы. Там что-то рухнуло. Раздался звон бьющейся в массовом количестве посуды. На какую-нибудь другую компанию это хоть как-то бы подействовало. На ту, что сидела и лежала в комнате, – никак. Будто они ничего не слышали и никого не видели.