– А как еще?! Попавших в спецназ как стажеры, да еще в «Добровольцы», по пальцам пересчитать можно.

– Ну, это ты преувеличиваешь! Таких, как я, только со мной было десять человек.

– И все они после стажировки пошли в военный спецвуз… кроме вас.

– Ну да…

– Почему?! – снова остановилась Юля.

– Когда я объяснил причину полковнику, он долго хохотал.

– И что же вы ему сказали?

– Да сказал, что пошел воевать, чтобы истребить подростковые комплексы.

Юля прыснула.

– И он ничего после этого не сказал?

– Да сказал, что хотел бы побольше таких, «с подростковыми комплексами».

– Охотно верю…

– К тому же, отвоевавшись, я понял, что это несколько не по мне. И путь мой пролегает через физику и реакторы в космоакадемию. – Уже тогда…

– Уже тогда решил прорываться.

– Ну, это многое объясняет… Кстати, а почему вы этот факт биографии скрываете?

– Все просто, Юля! Венесуэла. Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый год.

– Ох, ну да! Я забыла… Там и без того был сильный дипломатический скандал из-за участия «Добровольцев». Мыслимо ли: так нагло нарушить доктрину Монро.

– И все-таки давай на «ты», а то обижусь.

– Слушаюсь, о мой командир… э-э… секьюрити! – Юля шутливо козырнула, накрыв одной рукой макушку, а другой отдавая честь. С этим у нее и настроение поднялось.

– Так-то лучше. Ну, айда в это «логово врага».