У походных коновязей – попросту говоря, у верёвок, протянутых между деревьями, – фыркали и перетаптывались кони под яркими попонами, а на берегу краски и вовсе пестрели, утомляя зрение произвольным смешением цветов – это вышли встречать короля обитатели шатров, высокие титулованные особы. Граф Флорентийский, граф Сиенский, виконт Пизанский, князь Пьомбино, а впереди всех, источая улыбку, полную мёда и елея, простирал короткие пухлые руки маркграф Тосканский Бозон.

Лодьи одна за другой подошли к берегу, со скрипом и шорохом всаживая форштевни в песок.

Засидевшиеся варяги сходили на берег сразу десятками, и в их присутствии дворянство тосканское малость поблёкло, хотя ни русы, ни даже булгары не отличались цветистыми одеяниями. Сам вид варягов был весьма внушителен – сразу становилось ясно, кто тут воин, а кто просто мечом опоясан. Тем более что на фоне болтливых, экспансивных южан, чёрных и мелких, сдержанные северяне гляделись белокурыми великанами, которым достаточно было бросить один мимолётный взгляд, чтобы задавить в зародыше позыв схватиться за оружие. Солидарии рядом с ними как-то усохли, увяли. Чудилось, даже пышные султаны из перьев поникли.

– Брат! – воссиял Бозон Тосканский, распахивая объятия.

Гуго Арльский, снисходительно улыбаясь, приблизился к нему и приобнял, похлопав по спине.

– Мне докладывали, что норманны решили тебя подбросить до места, – оживлённо болтал маркграф, – но я даже представить себе не мог, что тебя сопровождает такая сила!

– Они гвардейцы императора ромейского, – сказал король небрежно. – Император хочет мира на Юге, я поддержал его, а эти, как ты говоришь, норманны, помогли мне в трудную минуту.

– Так будьте уверены, – торжественно заговорил Федерико, виконт Пизанский, – что усилия вашего величества увенчались полным успехом: Ландульф I, князь Беневентский, сложил оружие и заключил мир с императором ромеев, за что и получил титул стратига Лонгивардии!

– Превосходно, – важно ответил Гуго, – это надо отметить!

– Всё готово, брат! – снова залучился Бозон. Тут король спохватился и отрекомендовал феодалам Сухова.

– Магистр Олегариус, – сказал он в манере герольда, – в наших понятиях – герцог.

«Герцог» усмехнулся и отвесил тосканцам короткий поклон.

– К столу, господа! – воскликнул виконт. – Ваше величество… Ваше высочество…

И тут на берег сошла Елена Мелиссина. Графы с маркизами моментально приобрели сходство с голодными котами, узревшими миску со сметаной.

– Зоста-патрикия Елена, – представил её Олег, – в ваших понятиях – герцогиня.

Знать дружно поклонилась прекрасной даме, продолжая поедать её глазами. Выглядело это презабавно.