– Загреб – это Загреб, господин премьер, но мы живем в Белграде.

8

В два часа ночи, всего через день после присоединения Югославии к странам оси, войска главкома ВВС генерала Душана Симовича захватили дворец князя-регента Павла, радиостанцию, телеграф, канцелярию премьера Цветковича и привели на трон молодого короля Петра Второго.

9

Ранним утром Кейтель вызвал к себе руководителя Абвера Канариса.

– Поздравляю, адмирал. Ваши люди в Белграде сработали великолепно. Переворот состоялся, и для всего мира он – плод усилий британских спецслужб. Представляю себе рожу Черчилля! – Кейтель расхохотался. – Теперь у нас развязаны руки. Мы можем в любой момент ударить по Югославии, а можем этого и не делать. Игра в кошки-мышки подходит к концу, но теперь никакие силы не заставят Сталина поверить в то, что дни его сочтены.

10

Днем Кейтель пришел к Розенбергу. В углу, уставший после ночных опытов с маятником, сидел Гиммлер. Розенберг поднялся, подошел к большой карте и сказал:

– Итак, мы готовы к решающему сражению, господа евразийцы. Поздравляю с победой. Понимаю, как было трудно сохранить секретность в Югославии, – тем выше успех, точно организованный вами.

– Не нами, а Канарисом, – ворчливо сказал Гиммлер.

11

Лидер переворота Симович медленно обвел взглядом лица сподвижников:

– Господа… Друзья мои, – глухо сказал Симович. Он хотел откашляться, потому что голос сел во время ночных бесконечных разговоров по телефону с командирами воинских частей, которые занимали узловые коммуникации. Но ему показалось, что кашель будет дисгармонировать с торжественной тишиной, которая стояла в прокуренном зале. – Господа, – повторил он и напряг горло, чтобы голос звучал ниже и значительней, – князь-регент отстранен от власти… Здесь, в этом здании… Два часа назад… Правительство Цветковича низложено… Со всех концов страны приходят вести о том, что армия берет власть в руки, не встречая сопротивления. Его величество король Петр Второй поручил мне сформировать кабинет.

12

Немецкий посол фон Хеерен принял министра иностранных дел нового кабинета Югославии в десять часов утра, через три часа после того, как этот кабинет был сформирован. С утра посол получил пакет указаний от Риббентропа. Там говорилось о необходимости провоцировать югославов любыми способами. Фон Хеерен любил это дело.

Нарушив все нормы, выработанные дипломатической практикой, посол отказался явиться на прием к министру, а попросил того приехать к себе.

«Ну что же, – решил министр. – Делать нечего, поеду».

Фон Хеерен встретил его в большом зале, где не было стульев.