— Генрих, а вот подарить мне Месстершмидтт — слабо?

Тот сразу понял шутку.

— Да хоть всю эскадрилью забирайте. Только что вы с ней у себя будете делать? А потом ремонт, запчасти, техобслуживание. Да и летать вы не умеете. Я бы не советовал.

— Ненавижу автомобильные пробки, иногда так и хочется спикировать на этих баранов, и дать очередь из пулеметов. А на этих уродов с мигалками, так вообще бомбы не пожалел.

— Тогда вам лучше Юнкерс брать, бомбы кладет очень точно, — в свою очередь усмехнулся Алоизыч, — спикировали, сбросили и от машины ничего не останется.

— Ладно, засиделись мы что-то. В гостях хорошо, а дома лучше. Пора мне возвращаться.

— Но как же Николай Петрович? — спросил Мюллер.

— Николай Петрович, наверно исключение из правил, может вы к себе можете взять любого человека из нашего мира, а обратно никак. Я не знаю. Но думаю, то что ему разрешили остаться — тоже неспроста, так что прислушивайтесь к его советам.

— Интересно, мы с вами еще встретимся? — спросил Гитлер.

— Не знаю, но думаю, что нет, впрочем возможно мы встретимся, но не в вашем и не нашем мире, — усмехнулся я, — есть у меня такое предчувствие. А сейчас давайте прощаться, — я пожал им руки и сказал на прощание, — было интересно, всех участвовавших — благодарю. Всем спасибо, все свободны.

После чего открыл портал и шагнул в свою квартиру, а после сразу закрыл его.

— Что скажете Генрих? — спросил Гитлер после долгого молчания, когда закрылся портал за Виктором.

— Он показал нам наши ошибки, и дал их решение, а дальше все зависит от нас, — ответил шеф Гестапо.

— Верно сказано, — ответил Гитлер.

А в это время на опустевшей, после разгрузки, самолетной палубе поставили несколько палаток с красным крестом.

— Господа курсанты и Гитлерюгендовцы! — громко приказал Канарис, — не пытайтесь извлечь сами из своего тела металлические украшения. Это сделают врачи. Построиться всем к палатке один, потом проходите в палатку два, там вам выкрасят волосы в ваш цвет, который был изначально. В третьей палатке сдайте все, повторяю, все даже личные вещи, и переоденьтесь в свою обычную форму. В четвертой получите дальнейшие инструкции.

Вобщем в первой палатке хирург с помощью обычных кусачек, но продезинфицированных, вынимал все эти пирсинги из курсантов и частью гитлерюгетнцев. Так же накладывал пластыри на «поврежденные» места. Татуаж и наклейки должны сойти сами за две недели. Во второй палатке, волосы тех кто был покрашен обесцвечивали и красили в их природный цвет, благо, цвета занесли в картотеку, а потом закупили уже у нас краску. В третьей палатке ребят ждало пожалуй самое неприятная процедура, у них забирали все вещи одежду, они шли в душ, после этого, следовал строгий медицинский осмотр, нехватало им еще притащить какой-нибудь новый вирус гриппа. И затем, снова дезинфекция ран от пирсинга, и новая форма, на это раз та что, у них была отобрана при вступлении в проект. После им вернули некоторые вещи, приобретенные в нашем мире.