- И всю дорогу вот так вот ехал?

  Кивнув на униформу поручика, спросил я, а тот улыбнулся и ответил:

  - Нет, конечно, не такой уж я простак. Версты за три до переправы переоделся, для солидности.

  - Ну, ясно, - я посмотрел на письмо в своих руках и задал другой вопрос: - Алексей Петрович пишет, что ему может понадобиться моя помощь. Сроки были озвучены?

  - Да. Он сказал, что через три-четыре года, может быть больше.

  - Ладно, отдыхай, пока.

  - У меня просьба, - произнес гвардеец.

  - Говори.

  - Государь говорил, что оставляет на твое усмотрение, где мне находиться, при дипломатической миссии или при тебе. Я хотел бы с тобой остаться.

  - А смысл?

  - Там, - поручик взмахнул рукой в сторону реки, - моя родина, мой народ и близкие родственники. Не знаю, что затеял император и каковы его дела с тобой, я выполню любой его приказ не задумываясь. Однако мне неинтересно сидеть с дипломатами в Черкасске. В степи погулять хочу, подраться и повоевать, а с тобой, насколько я понял, не заскучаешь.

  - Что умеешь?

  - На навигатора учился, знаю морское дело и считаюсь неплохим штурманом. Владею любым холодным и огнестрельным оружием. Хотя, стоит признать, мне практики не хватает, не доводилось себя в деле проверить.

  - Раз так, ничего определенного пока не скажу. Пару недель побудь с нами, не лезь, куда не просят, присмотрись к нам, а мы посмотрим на тебя. И учти, мы в этом месте только до весны, и если я скажу тебе, что на время ты должен вернуться в Черкасск, то ты это сделаешь, не задавая лишних вопросов.

  - Я все понял.

  Поручик встал с бревна и направился к своему жеребчику, который уже был привязан к коновязи. А я еще раз обдумал послание Алексея Петровича Романова, разложил его на составные части по абзацам, второго дна не нашел, и собрался снова отправиться на стройку. Однако не сложилось. В палаточный лагерь, перебравшись через реку, влетел еще один наш конный дозор, и тоже с гостем, с кубанским казаком из приближенных к Петру Булавину людей.

  - Где Никифор Булавин!? - выкрикнул кубанец.

   "Что за день такой, суетной, непонятно", - подумалось мне, и я ответил:

  - Здесь Никифор. Кто ты и что хотел казачина?

  Кубанец подъехал вплотную, перегнулся с седла и произнес: