Россия. Петровск. 12.04.1711.

Россия. Петровск. 12.04.1711.

  Юрко Карташ, молодой двадцатичетырехлетний донской казак Аксайской станицы был человеком своего времени, и общества, которое его вскормило и вырастило. Хороший рубака и лихой наездник, стрелок каких поискать и рукопашник не из последних. В общем, настоящий степной воин, и все бы ничего, жизнь его могла бы сложиться вполне предсказуемо и обыденно. Но сидело в нем нечто, что отталкивало от молодого казака людей, некая гниль, которую станичники чуяли в своем соседе. Юрко всегда считал, что прав именно он, а если что-то в его жизни не получалось, то в этом обязательно был виноват кто-то другой. Тот, кто ему завидует, и желает зла. И вот именно эта поганая черта характера довела Карташа до того, что из-за женщины, полюбившейся ему туркменки, он схватился со своими братьями по оружию и ранил двоих казаков. А затем убил подругу и, обвиняя в этой беде атамана ватаги Никифора Булавина, покинул царицынскую стоянку отряда.

  Он мчался по степи в сторону России, бил нещадно своего верного коня и вскоре загнал его насмерть. А потом, Юрко упал в сухую пожелтевшую траву рядом с крупным телом верного Вихря, который бился в предсмертной агонии, и раз за разом ударял кулаками в землю, проклиная всех своих врагов, начиная от соседского мальчишки Сергуньки из-за которого на него не смотрели девки и заканчивая "папенькиным сынком" Никишкой Булавиным. Много злых и непотребных слов он бросил в тот момент на ветер, и продолжалось его буйство до тех пор, пока Юрко не выплеснул из себя большую часть черноты, скопившейся в его душе, не встал, и не направился пешком вдоль Волги-матушки на север.

  Сколько он шел, Карташ потом вспомнить не мог, может быть десять дней, а может быть, что и все две недели. Ему было плевать на это, он просто брел, и брел, а когда был голоден, то спускался к реке, ловил рыбу и раков, а однажды, из пистоля подстрелил сайгака, спустившегося к водопою. И так длилось его путешествие до тех пор, пока на пути Юрко не стали попадаться молодые подлески и возделанные поля. Казак вышел к людям, пересидел некоторое время в глухой деревеньке, верстах в тридцати от Саратова, и пока отлеживался на сеновале одного доброго крестьянина, которого некогда выручили казаки из армии Лукьяна Хохла, задумался о будущем.

  При нем была верная сабля и пистоль, запас пуль и пороха, и один серебряный рубль. Это немного. Но многие великие люди прошлого, и с меньшим капиталом, свое восхождение наверх начинали. И рассудив, что в Саратов ему хода нет, казаков, особенно донских, после прошлой войны, там не любили, Юрко Карташ решил стать разбойником и, покинув крестьян, через пару дней вышел на большую дорогу.