Ковальский посмотрел прямо в глаза молодого атамана, который находился напротив него, а тот, усмехнулся, провел правой ладонью по подбородку, который был покрыт небольшой черной бородкой, и весело спросил его:

  - Как челюсть, пан Тадеуш, зубы не шатаются?

  - Нет, - Ковальский отвел взгляд, и сам задал вопрос: - Откуда знаешь, как меня зовут?

  - Люди, кто с вами в обозе от Брацлава шел, все что знали, рассказали. Так что кое-что про вас уже известно.

  - Какую участь ты нам уготовил?

  - Пока не решил. Сейчас пообщаемся и определимся. Вы как, к разговору готовы или в зиндан вернетесь?

  - Готовы, - ответил Кранц.

  - Можно и поговорить, - добавил Ковальский.

  - Вот и правильно, панове, - Никифор откинулся на спинку кресла, в котором сидел, скрестил перед собой пальцы рук и, помедлив, продолжил: - Итак, для вас есть два пути. Первый, вы посылаете меня далеко-далеко, и завтра с утра отправляетесь в темные шахты рубить уголек. И второй, вы даете мне слово не бежать и не бунтовать. Я вам поверю, и через полчаса, вместе с группой ваших сородичей вы пойдете на Кавказ, где будете должны заслужить себе свободу.

  - И что на Кавказе? - живо заинтересовался немец.

  - Как всегда, война, - атаман поморщился.

  - А деньги платить будут?

  - Нет, но половину захваченной в боях добычи оставят. При этом, во вне служебное время, будете иметь полную свободу передвижений.

  - И сколько придется служить?

  - Пять лет, а потом, можете вернуться на родину, если захотите, конечно.

  Пленники примолкли, снова переглянулись, и в разговор вернулся Ковальский:

  - Допустим, что мы согласимся с твоим предложением и дадим слово, а сами потом сбежим...

  - Куда? - Никифор прервал его речь и, оглянувшись на своих товарищей, вместе с ними заразительно и весело засмеялся. - До Терека пойдете на общих основаниях, без оружия и под охраной, а потом, бегите, если желание имеется, только далеко вы не уйдете. Не горцы поймают, так терские казаки, не персы с турками, так астраханцы с черкесами, или татары и калмыками. Да и не нарушите вы свое слово, пан Тадеуш. По повадкам видно, что вы воины, а не мусор подзаборный. Кроме того, учтите, что вы не за меня биться станете, а за мирных людей, которым придется обживать новые для себя места. Переселенцы не всегда смогут за себя постоять, и для спокойной жизни им нужны бойцы вроде вас.

  Ковальский и Кранц задумались, задали атаману еще несколько вопросов и, посовещавшись между собой, приняли предложение Никифора Булавина. Понятно, что впереди нелегкая служба под присмотром вчерашних врагов, но этот вариант для воинов выглядел гораздо привлекательней угольной шахты и кирки с тележкой.