— Они спрашивают, кто мы и куда собираемся идти, — перевел Калчу князю.

— На каком языке им проще говорить?

Услышав словенскую речь, главный переговорщик ответил Дарнику сам:

— На болгарском.

Болгарский мало чем отличался от сербского, и скоро в разговоре уже не чувствовалось особых трудностей.

— Не тот ли ты словенский князь, что отличился при осаде Хаскиди?

— Как только я прибыл к Хаскиди, там не погиб ни один болгарский и ни один словенский воин, — осторожно произнес Рыбья Кровь.

— Но благодаря тебе мы отступили из крепости?

— У меня был договор с ромеями воевать там, где они укажут. Теперь я не хочу воевать против своих братьев-болгар, поэтому увел из Хаскиди свое войско.

— Неужели ты рассчитываешь за это на нашу благодарность?

— Мне нужна не болгарская благодарность, а болгарские жены.

— Болгарские жены?! — На Дарника с изумлением, посмотрели не только переговорщики, но и собственный сотский.

— Я знаю, что по ромейскому обычаю у болгар сейчас принято единобрачие, — продолжал развивать свою придумку князь. — Значит, у вас много женщин и девушек, которым не достались болгарские мужья.

— Неужели ты думаешь, что наши женщины и девушки захотят быть женами наемных разбойников, у которых нет ничего, кроме меча?

— Посмотри туда, — указал Дарник болгарам на свой спешенный отряд, где хорошо различались женские платья. — Эти женщины — ромейки из Дикеи. Им не по душе стала вялая, однообразная городская жизнь, где мало храбрых воинов, а много скопцов, увечных и нищих. Пусть ваши женщины спросят их, хорошо ли им при мужьях с одними мечами, и сами сделают свой выбор.

— Наши женщины и близко не захотят смотреть на твоих разбойников, — продолжал твердить главный старейшина!

— Разве настоящим мужчинам пристало разбираться в непостоянных женских сердцах? Сами женщины их всегда знают лучше. Спроси свою жену, хорошее ли дело мы задумали. Как она скажет, так пусть и будет. А еще лучше, если ваши вдовые женщины день посмотрят на моих воинов, ночь, подумают, а наутро сами скажут, что им нужно, А уж мы найдем средство, чтобы не за неделю, а за день сватовство состоялось. За каждую невесту выкуп будет в десять солидов.

Уверенность, с какой молодой князь говорил на столь скользкую тему, поколебала недоверчивость старейшин, заодно они забыли и про вину липовцев за Халкиди.

— Мы разобьем стан возле вашего селища, — продолжал убеждать Дарник. — Воины покажут свое удальство. А потом будет так, что вашим девушкам и вдовам даже не потребуется вслух называть кто ей по нраву, все ясно увидят это сами.

— Как же все увидят, когда женщины ничего не скажут? — не поверил болгарин.