Попутчицы почувствовали неладное, расспросили, посочувствовали и стали звать Соней. Сказали, чтобы привыкнуть обращаться, как одной из обычных девчат – так меньше шансов выдать её неосторожным словом. Однако, когда впереди показались колокольни костромских церквей, Софи развернула лодку и погнала обратно. Скипидару оставалось только на обратную дорогу, причем неуверенно, потому что до волока нужно было долго идти против течения.

Я немного посоображал, посчитал, а потом мы поставили в редуктор пару шестерней, дающих прибавку к скорости. Так уж у меня вышло, что против течения экономичней двигаться, если плывёшь быстрее, даже, если расход топлива от этого больше за то же время. Особенно это чувствовалось в низовьях, где течение сильнее. Потом уже в районе Солигалича, где посреди ровной местности и в окружении низин движение воды стало еле заметным, снова вернулись на экономичный ход. Весеннее половодье заканчивалось, река мелела, но наша плоскодонка и не собиралась задевать дно.

У волока выгрузили балласт – все три тонны камней, что имитировали груз, перевезли обратно в бассейн Сухоны-Северной Двины, снова загрузились и заторопились домой – за делами и на переходах прошли два месяца и уже приближался июль. Зачем мы таскали с собой такую тяжесть? Проверяли глубины на фарватере. Ведь не будешь же постоянно бросать лот! А о мелком месте доложит чиркнувшее по нему днище. Или увязшее.

Я сразу прикидывал на глубины в один аршин, который нынче семьдесят сантиметров и всем местным понятен. У них же дорогу придётся спрашивать. И именно до такой осадки лодку и загрузили. Только вот насчёт того, что поместилось в неё именно три тонны уверенности у нас не было – кто же их взвешивал те камни? А возить их полтора километра, причем полдороги на подъём, пришлось тоже нам с помощью одного только оставленного здесь сторожа. Да и втаскивание лодки на те же тележки, пусть и по наклонным направляющим, и лебёдкой, было трудоёмко. Тут ещё непаханое поле для усовершенствований.

По речушками севернее волока прошли быстро, хотя попутное течение и было ничтожным, но путь здесь значительно короче, всего-то вёрст шестьдесят. Ну а выйдя в Сухону мы просто избавились от груза, чтобы идти скорее – впереди глубокие русла, которые незачем промерять. Лодка наша понеслась, как угорелая. Прикинули остатки топлива и опять переставили в редукторе пары шестерён ради увеличения хода – время поджимало. Сплавляющиеся по течению барки с грузами, которые подгоняли веслами перевозчики, мы обгоняли, как стоячие. Манометрический лаг показывал ход в двадцать пять километров в час. Врёт! Потому что в сочетании с течением выходит под тридцатник. А это скорость не нынешнего века.