Мы с Софи долго чесали наш один на двоих затылок, прежде чем продолжить попустительствовать этой затее. Но, если хозяюшка лишь сожалела о растрачиваемых понапрасну усилиях, то я пытался ухватить за хвост некие смутные воспоминания.

Вообще-то период этот выдался напряжённым, потому что Иван ушёл мотористом на первой тупоносой двенадцатитонке, той, где запороли шарманку, которую уже поправили, а мама на целый год уехала на Ямайку. Нужно было хлопотать по хозяйству, тем более, что как раз подвезли товары из Европы, которые купившие их наши купцы желали увезти вглубь страны. А у нас целая баржа подоспела со спуском на воду и ходовыми испытаниями.

— Фёкла! Пойдёшь капитаном на Кострому – Нижний Новгород. Мотористом возьми одного из своих младших братьев, из тех, что на остроносой барже ходили. И еще мужчину в экипаж найди такого, с которым разговаривать будут уважительно.

— Хорошо, Соня. Когда уходить?

— По готовности. И вот тебе деньги. В обратный путь чужого груза не бери, а купи пшеницы по грузовую марку. Не больше, а то до волока не доберёшься.

— Да, Соня, — вот до чего же спокойная девица! Её только что почти за одни красивые глаза назначили капитаном современнейшего скоростного грузовоза, а она: "Да, Соня", "Хорошо, Соня". Нет, нас, русских, никому не победить!

Глава 38. Мокрый волок

Глава 38. Мокрый волок

Раньше ни я, ни Софи просто не имели возможности познать всей хлопотности организационной работы. В родном имении массу вопросов разруливала Бетти. В период командования кораблём под рукой всегда находилась основательная и хозяйственная Мэри. Кучу школьных проблем закрывал Билл с Дальних Вязов. Он тоже сейчас здесь, но, во-первых, пока не в курсе многого, а во-вторых по-русски еле лепечет.

Крутили мы двумя сознаниями в одной голове без передышки, потому что нормально просушенного леса нет, а собранные отовсюду по паре-тройке брёвна, лежавшие в сараях или под навесами нам нужного количества досок не дали. Просушиваем после распиловки на той печурке, где выдерживали плечи арбалетов, да отбрасываем покоробленные. Хорошо, что нам почти не нужен длинномер – борта и днища плоскодонок собирают на короткие винтовые гвозди, укладывая доски накрест и проклеивая смесью битума, древесной смолы, воска и чего-то извлечённого из животного жира. Собирают таким манером, чтобы шляпки оказывались внутри корпуса после сборки. Тоже фанера получается. Двухслойная толщиной сорок миллиметров. И каждый её лист точно становится на своё место в барже.

Длинномер для стрингеров нам из лиственницы делает карбасный мастер из своего материала. Причём, чисто по-соседски обдирает нас, как липку. А тут вовсю идёт монтаж привезённого из старой школы оборудования, обустройство химлаборатории для птенцов из гнезда младшего Смита, обжиговые печки, нагнетатели, насосы, рихтовка станины под самый лучший в мире токарный станок по металлу, который умеет даже резьбу нарезать.