– В семье не без урода. Как показали последние сутки, некоторые бывшие элитарии оказались никчёмными человечками. Как только за их спиной исчезла государственная поддержка, они струсили и бросив всё и всех, решили свалить. Чем расписались в собственной ненужности для оставшихся. Зачем нам такие кадры? Теперь власть перешла к представителям элиты, кто делом доказал, что может справиться с любой ситуацией. Кто может реально управлять, а не транслировать с трибун чужие лозунги.

Михаил остановился, взял чашку, залпом отпил половину.

– В конце концов, по всем законам и понятиям – кто сбежал и пойман, лишается всего.

– «Нажитого непосильным трудом»?

– В первую очередь, – усмехнулся Щербинин.

– Ладно, с элитой разобрались. Думаю, внутренние разборки ещё не закончились.

Михаил неопределённо пожал плечами.

– В таких масштабах – закончились. Что дальше будет – судить не берусь. Посмотрим.

– О каком государстве идёт речь? – Алексей хотел понять, где и как ему предстоит жить.

Михаил неожиданно замялся. Словно ему не хватало то ли слов, то ли решимости высказаться на эту тему. Контраст с предыдущим вопросом был разительный.

– Понимаешь, ясности ещё нет. Есть только идеи, а как их оформить, пока к общему мнению не пришли.

– Например? – подтолкнул его Алексей.

– Например, есть предложение создать из Харьковской области и перенесённых районов России одно государство. Не объединить, слив механически, а создать как бы «с нуля». Ещё вариант – российские земли включить в состав области и так далее.

– Сам-то к чему склоняешься?

– Мне ближе идея Республики. Как назвать это образование, дискутируемый вопрос. Так мы дистанцируемся от окружения и сразу заявляем о себе, как новом государстве на карте этого мира, не связанном пока никакими обязательствами и договорами. Такой вариант даже для Советов весьма выгоден.

– Это чем же?

– Хотя бы по политическим мотивам. Если официально признать, что мы свалились не из будущего, то для Сталина не будет проблем с тем, что ещё здесь случится. С общим прошлым ему, конечно, ничего сделать не удастся, но про всё остальное он смело скажет «Это история другого мира и к нам она никакого отношения не имеет».

– Марксизм не признаёт предопределённости и механистичности развития, – с кавказским акцентом сказал Алексей, – этот уклон давно разоблачен партией и выброшен на свалку истории!

– Вроде того, – согласился Щербинин, – конечно, от сотрудничества с Союзом нам никуда не деться. Политика политикой, а жить-то надо. Без советских ресурсов нам долго не протянуть. Будем налаживать взаимовыгодное сотрудничество.