Отстроенная после Перехода (так решили ныне величать события раннего утра двадцать второго июня) пирамида госуправления на попаданских землях была проста и понятна, как кристаллическая решётка алмаза. Только за счёт формы и количества связей придающая, в общем-то заурядному углероду достойную прочность и чистоту.

Гражданин республики, вступающий на сложную, но весьма почётную во все времена должность служителя дел государевых, подписывал короткий, на одну машинописную страницу двенадцатого кегля, общественный договор. Получая немалые права – гарантированную зарплату, то, что ранее шло «соцпакетом» и другие радости жизни, включающее в себя обязательное владение оружием, претендент в бюрократы подписывался под немалыми обязательствами со своей стороны. Он, фактически, отказывался от ранее столь превозносимой и закрепленной в законах тайны собственной жизни. Нет, камер в квартире ему никто не устанавливал, но, например, разговоры по выданному из казны мобильному телефону, подлежали теперь обязательной записи. Не факт, что их слушали в режиме «реального времени», но хранились полученные подобным образом аудиофайлы не менее года. А там видно будет. Соответственно, так же фиксировались электронная переписка и транзакции в расчётной системе. Сплошное реалити-шоу «чиновники-за-стеклом-для-начальства», получается. Тонкость момента была в том, что соглашаясь работать на подобных условиях, претендент поначалу не считался настоящим чиновником – он был всего лишь и.о. госслужащего. Поэтому и договор был только общественным. Только спустя некоторое время и по результатам работы можно было пройти на ступень выше – из кандидата стать настоящим госслужащим. Договор в этом случае был почти такого же содержания, менялось только название на «государственный» и срок его действия – на десять лет. По завершении которых можно было уволится или подать на заключение нового договора. Ранее выйти из тесных рядов можно было только не по своей воле, о чём так же была соответствующая статья в подписанном обеими сторонами документе. Со стороны государства договор заключался от имени председателя республиканского правительства. Соответствующей службой его канцелярии.

Теоретически всё выглядело довольно красиво – эдакий гибрид «партии нового типа», кадровых методик конца двадцатого века и некоторых принципов мафиозных структур с уклоном к самурайской их разновидности. Одно но – действовать в этой весьма прилично разработанной схеме должны были реальные люди из постсоветских времён, никоим образом не застрахованные от банальных ошибок, возможных срывов и прошедших службу первичного психологического контроля комплексов. Тестирование при приёмке шло по серьёзным методикам из арсенала спецслужб, но стопроцентной уверенности в успешной работе прошедшего отбор кандидата, конечно, быть не могло. Рассчитывать на подобное было просто глупо и, собственно, только по этой причине в схему государственной власти был встроен внесистемный контур «обратной связи и управления». В данный момент собравшийся на свое очередное заседание для вынесения неизбежного окончательного решения.