– Нет.

– Значит, вам этого знать и не положено.

Виктор и Сергей помолчали.

– Скажите, Виктор, вы решили, что я не шпион. Тогда кто же я, по-вашему?

– В том-то и дело, что теперь мы не знаем. Кто вы, товарищ Вышинский? Кто вы такой?

Сергей смотрел на Виктора. Сказать? А смысл? Вот скажет он сейчас: «Знаешь, Виктор, а ведь я на самом деле – из будущего. Да к тому же еще и не из вашего. Из будущего, где СССР давно развалился, идеи коммунизма никому, кроме кучки маргиналов, неинтересны, а именем товарища Сталина и кровавой гэбней, к которой ты, кстати, относишься, разве что детей не пугают».

Вот скажет он это. Как исправится ситуация?

– Что молчишь? – первым не выдержал Виктор. – Для чего ты приехал в наш город? Чего ты хочешь?

– Я ничего не хочу. Я работаю. Я не шпион и не враг, я Сергей Вышинский, невезучий сектант, не выбиравший, каким стать, и не по собственной воле оказавшийся здесь. И хочу я только две вещи: вернуться назад или же работать здесь на пользу людям.

Виктор пристально посмотрел на Сергея.

* * *

Из дверей тюрьмы ОГПУ выходили всякие люди. Эстонские шпионы, контрабандисты, бандиты, белогвардейцы… А вот сектанты с мечом в руках здесь, наверное, не появлялись.

К некоторому удивлению Сергея, статьи за хранение холодного оружия в Уголовном кодексе РСФСР не было. Вообще. Поэтому меч, первоначально изъятый, ему вернули.

Виктор принес Сергею серую книжечку Уголовного кодекса, чтобы тот не задавал глупых вопросов на тему, сколько мне придется отсидеть. Из нее-то Сергей и вычитал статью 220 о хранении огнестрельного оружия, в которой никак не упоминалось холодное. Вообще, отдельные статьи выглядели глупыми или чрезмерно жесткими, как, например, статья 102 «Сокрытие коллекций и памятников старины и искусства» или 104 «Участие в выборах в Советы лица, не имеющего на то права». Или 121 «Преподавание малолетним религиозных вероучений в государственных школах». А иногда попадались и такие, которые даже для либерального двадцать первого века казались слишком либеральными. Так, Сергей с удивлением обнаружил в 143-й статье примечание о том, что если убийство было совершено по просьбе убитого из чувства сострадания, то оно не карается. Сергею сразу же вспомнились процессы врачей, сделавших смертельный укол безнадежно больному по его просьбе.

Под утро Сергея вызвали из камеры, где тот же грузин сказал, что он, Сергей, освобождается из-под стражи под подписку о невыезде за пределы города Пескова до окончания следствия. Неправильно истолковав удивление на лице Сергея – тот уже искренне собирался отсидеть в камере не меньше полугода, – грузин пояснил, что по всем обстоятельствам ночное происшествие подпадает под статью 20, то есть уголовно наказуемое деяние, совершенное для спасения жизни, здоровья и арендуемого имущества, и не подлежит наказанию. Поэтому следствие закончится достаточно быстро и товарищ Вышинский не должен беспокоиться.