– Коли! Коли! Коли! Лучники! Покажите свое умение! Кого я должен похвалить перед Тутником?

Невольный шаг назад продолжился для литовских воинов фатальным падением с крутой горки. Первые мгновения они еще пытались за что-то зацепиться, остановиться и дать отпор. Тщетно, дружный выпад копейщиков вмиг прервал жизнь самых ретивых, а последовавший злобный шелест метких стрел собрал урожай среди сомневающихся.

Забравшись в широкое кресло великого князя, Норманн неожиданно для себя задремал. Вероятнее всего сработала защитная реакция организма, снимая с человека глыбу нервного напряжения нескольких минут неравного боя. Очнулся от робкого покашливания Шушуна.

– Чем похвалишься? Ворованное добро нашел?

– Все теперь наше, и великокняжескую казну взяли! – похвастался старшина корабельщиков.

– Молодцы! Право, молодцы! Даже не верится в победу!

– Нам с вывозом добра менее чем в четыре дня не управиться.

– Я тебя понял. Собирай жену великого князя с прочими ближниками, я ухожу в Кенигсберг.

– Надолго?

– От Мемельбурга до Кенигсберга один день, там три, так что у тебя есть полная неделя.

– Еще что удумал? К тому же гроссмейстер сидит в Мариенбурге.

– Деньги, мой дорогой барон, деньги. Зачем нам тащить за собой все местное боярство с женами?

– От Мемельбурга до Мариенбурга добираться два дня. Сначала морем до Эльбурга, затем день в карете.

– Все равно неделя получается, так что у тебя достаточно времени ограбить ближайшие деревни, – отмахнулся Норманн.

– Вот что, сейчас я отправлю гонцом фон Кюстрова, он на драккаре быстро добежит.

– Будь по-твоему, и прикажи моей сотне собраться понаряднее, по их внешнему виду обо всех нас судить будут.

– Черные кирасы так и лежат ненадеванными, добавим красные бархатные плащи с высокими сапогами.

– Сапоги со складов тащили, я видел. Плащи откуда?

– Вот они, вокруг тебя висят! – Шушун указал на портьеры, которыми были завешаны неряшливые серые стены.