— Существует, господин штурмбанфюрер, — спокойно заверил его «лаборатор-фюрер». — Иное дело, что существует «Лаборатория призраков» вне природы.

— А нельзя ли как-то упростить ваш ответ? Что значит, «существует вне природы»?

— Это значит, что она чужда этой природе, ее законам, как и все то, что там порождается.

— Вот именно, господин Крайз, «вне природы», — согласился Скорцени. — Ибо то, что мы здесь создаем, принадлежит иному мирозданию, иной философии бытия. Как вы относительно «философии бытия», Крайз?

— Терпимо, — проворчал Фризское Чудовище, стараясь быть достойным собеседником «самого страшного человека рейха».

— Вполне возможно, что мы зарождаем здесь принципиально новую, подземную цивилизацию, которая вскоре способна будет существовать абсолютно обособленно, автономно, почти не соприкасаясь с той, что агонизирует на оказавшейся слишком тесной для нее, слишком уж не подлежащей разумному разделу, поверхности.

Фризское Чудовище немного помолчал, проследил, как Скорцени придирчиво осматривает казарменноспартанскую обстановку кабинета фон Риттера, и лишь затем продолжил его мысль:

— Если уж мы заговорили о «философии бытия», то не исключено, что, со временем, благодаря изысканиям «Лаборатории призраков», «СС-Франкония» может стать особым видом цивилизации, который будет представлять собой цивилизацию мутантов, постепенно приобретающих совершенно новые, чуждые человечеству, физические и психические свойства.

— Вот это уже конкретный разговор, барон, — похвалил обер-диверсант Крайза, обращаясь при этом к коменданту подземной базы СС. — Неужели в своих исследованиях вы можете зайти настолько далеко?

— Теоретически — да, можем, — заверил его комендант.

— Но только теоретически?

— При этом «СС-Франкония», — не стал Крайз оспаривать утверждение барона фон Риттера, — получает целую армию рабов и охранников, сотворенных из зомби. Вот чего не учитывают те, кто скептически смотрит на все, что здесь, в «Регенвурмлагере», сооружено и к чему мы стремимся.

«Всякий, кто не заглядывал в досье на Крайза, мог бы поразиться здравомыслию этого чудовища, — подумалось обер-диверсанту. — Слушая его, почему-то ожидаешь, что мысли этой уродины должны быть столь же несуразными и уродливыми, как и внешность».

Но Скорцени знал, что Фридрих происходит из древнего рода фризских колдунов, два представителя которого удостоились чести сгореть в Нидерландах на кострах инквизиции. Еще один предок был растерзан толпой соплеменников. Однако сам Фридрих успел закончить медицинский факультет университета и даже начать хирургическую практику. Против этого решительно выступал отец, считавший, что Фридрих не имеет права предавать ремесло рода, ибо никому не позволено прерывать цепь семейного колдовства. Согласно представлениям отца он в течение всей жизни должен был вести свое небольшое частное хозяйство и чернокнижничать.