Козырнув, пограничник растворился среди подвод и автомобилей.

— Шустрый у тебя ординарец! Надежный боец-то? — поинтересовался Антоненко.

— Времени мало, чтобы узнать. Но пока справляется. Надо будет как-нибудь по душам с ним поговорить. Узнать, кто он и откуда. Надо же знать, кому ты спину свою прикрывать доверяешь, — спокойно ответил Уваров. — Ладно. Пошли к бэтээру. Народ там уже начинает собираться.

Синица действительно оказался проворным ординарцем. Не прошло и пяти минут, как почти все офицеры и сержанты стояли возле «Ханомага». Последними к бронетранспортеру подошли Баюлис и бывший начальник склада Ярцев. Здесь же находился и священник отец Михаил.

Осмотрев всех и немного подождав, когда наступит тишина, Уваров обратился к собравшимся:

— Товарищи! Вот и закончился второй день спуска. Считаю необходимым подвести небольшой промежуточный итог нашего путешествия. Что мы имеем на сегодняший момент. Прошу доложить по своим службам. Начнем с вас, Игорь Саввич.

Капитан Бондарев был все еще недоволен тем, что им командует не его командир полка, а неизвестно откуда взявшийся пришелец из будущего, однако он был дисциплинированным человеком, обязанным подчиняться приказу начальника. Ранее общим собранием Уваров был избран в военный совет и назначен Климовичем своим заместителем. В настоящий момент он командовал отрядом, поэтому, переборов в себе недовольство, Бондарев доложил:

— Нашу дислокацию я точно доложить не смогу. Со слов профессора Левковского, мы в Южной Америке, в горах Центральные Кордильеры, где-то между бассейнами рек Мараньон и Уальяга. Это около десяти градусов южной широты. Но это пока ничем не подтверждено, только предположения. Совместно с капитаном Невзоровым мы составили общие данные нашего сводного отряда. За эти два дня мы потеряли шесть человек. Один погиб, и пятеро умерло. С момента попадания в этот мир наши общие потери составили семнадцать человек. Сейчас сводный отряд состоит из двухсот семидесяти девяти человек. Из них: тридцать два — раненых, детей — двадцать три, тридцать четыре женщины и семнадцать гражданских мужчин. В строю сто семьдесят три военнослужащих. Также имеем почти восемь десятков лошадей, больше трех десятков подвод с вооружением, продовольствием и другим имуществом. На ходу один бронетранспортер, семь автомобилей и один мотоцикл. Горючего осталось на одну заправку. У всех имеется личное стрелковое оружие, даже с запасом. Наше и немецкое, с девятнадцатого года и сорок первого. Большой запас патронов к нему. Плюс гранаты, наши и немецкие, несколько ящиков. Три ящика бутылок с зажигательной смесью. Из тяжелого вооружения: два противотанковых орудия с большим боезапасом, два миномета, также с большим запасом мин, одна зенитная установка из четверки спаренных пулеметов, пять пулеметов «максим», четыре наших ручных Дегтярева и четыре немецких пулемета МГ-34. Сюда же можно добавить и два ШКАСа, что сняли с самолета. В общем, вооружены мы нормально, только вот воевать пока не с кем. Дальнейший маршрут движения мне неизвестен, но считаю необходимым не останавливаться здесь, а спускаться дальше, если это возможно. Отсутствие продовольственной и материальной базы в настоящий момент делает наше положение угрожающим. Долго так люди не выдержат.