— Андрей, а тебя назад домой не тянет?

Григоров серьезно посмотрел на Максима:

— А как ты думаешь? Каждую ночь дом снится. У меня там вся семья осталась: мать, отец, старшая сестра и братишка. Каково им будет, когда узнают, что я погиб или без вести пропал… Лучше, конечно, когда без вести. Хоть надежда останется, что когда-нибудь да вернусь. После твоих рассказов о нашей войне у меня всю душу перевернуло. Под немцами они ведь оказались, а эти сволочи могли что угодно у меня дома натворить, — вздохнул Григоров. — Я когда узнал, куда мы попали, сначала нервничал, так же, как и ты, места себе не находил. Мои там, а я здесь… Но потом успокоился. Как наш Левченко говорит: «Жизнь как снаряд, дважды из пушки не выстрелишь. Можешь повлиять на события — действуй, а не можешь, сведи все плохое к минимуму». Вот так, Максим, держи хвост пистолетом, и все будет зер гут!

— Да я умом все понимаю, но душа-то болит, — не успокаивался Макс. — Мы здесь без войны, без встречи с местными за несколько дней уже почти два десятка человек потеряли, а что дальше будет…

— Если ради спасения остальных суждено нам с тобой здесь погибнуть, то мы сделаем это, — решительно заявил Андрей. — Кроме нас, спасти детей, женщин и раненых некому. Сейчас у нас тоже идет война, на выживание, но лично я умирать не собираюсь и другим не позволю. Так что вытирай сопли и давай собираться, завтра снова в дорогу. Вон, смотри, уже Синяков приехал. Пошли лучше послушаем, что нового расскажет.

Мимо них, ослепляя глаза светом фары, протарахтел мотоцикл. На заднем сиденье за Синяковым сидел напарник конного разведчика Семенова, он придерживал что-то лежащее на коляске. Мотоцикл остановился в центре лагеря, и к нему со всех сторон устремились любопытные. Синяков ушел на доклад к командиру, а бойца засыпали вопросами:

— Что там, за горами?

— Долго нам еще топать?

— Что нашли?

— А это что за зверь такой? На оленя похож, только больше, без рогов, и шея длинная!

— А шерсть как у овцы.

— Да нет, на верблюда немного смахивает. Смотри, морда какая, и уши похожи.

— Если это верблюд, то горб где? Сколько их должно быть: один или два?

— А где вы его подстрелили?

Боец сначала немного растерялся, крутил головой по сторонам и не знал, кому конкретно отвечать. Потом махнул рукой и ответил всем сразу:

— Да тут недалеко, несколько километров будет по гряде. Дальше перевал между скалами, потом спуск в долину. Там травы полно, есть где лошадкам попастись.

— А вода там есть? Лес есть?

— Речка там течет по долине, не дюже широкая, но уж больно шустрая. Казачки еле на другой берег перешли. Лесок тоже имеется, вдоль реки растет, невысокий, но густой, — еле успевал отвечать разведчик. — А зверя этого казаки на склоне подстрелили, там таких много пасется. Ротмистр приказал в лагерь привезти, показать и на кухню отдать. А как это животное называется, никто не знает, у нас такие не водятся.