Ездил регулярно больше недели, и в последней поездке пришёл мне привет из недавнего прошлого. Я уже домой возвращался, доехал, как обычно, до Енисея, потом вдоль берега к городу направился. Возле ручья, где я кобылке своей позволяю воды напиться, заметил парочку мужиков, прямо возле удобной переправы. С виду обычные крестьяне, но взгляд зацепился за какое-то несоответствие. Автоматически поправил саблю и проверил метательные ножи на запястьях, огляделся, нет ли ещё кого подозрительного. Не забыл похвалить паранойю за бдительность, но что её встревожило, так и не понял.

Может, напряжение, повисшее в воздухе? Хм… непонятно. Подъехав к переправе, спрыгнул и стал спускаться к ручью, ведя лошадку в поводу, не забывая внимательно приглядываться к мужикам. Очевидно, перекусить остановились. Один небольшой, щуплый, сидит и, не поднимая головы, мясо нарезает. Второй здоровый, стоит ко мне спиной. Вот повернулся, одна рука за пазухой, а глаза такие добрые-добрые.

— Не разделишь ли с нами трапезу, мил человек?

Странный товарищ. Не принято здесь так обращаться к дворянам и людям военным. Саблю-то он наверняка заметил.

— Спасибо, не голоден.

— Ну раз не голоден, тогда поговорим.

Он быстро выхватил из-за пазухи древний однозарядный пистолет и довольно улыбнулся. Почему-то подобного развития событий я и ожидал.

— Ты, мил человек, сабельку-то и пистоль не трогай лучше, мы не грабить пришли, а лишь привет и просьбушку передать хотим.

— Да-а… интересно. И что же это за привет, в таком-то антураже? — я неопределённо повёл вокруг рукой. — В усадьбу мою заглянуть недосуг было?

— Дык за антуж-раж прощенья просим, а никак иначе с вами и не поговорить. Привет вам передаёт хозяин наш и просит долг вернуть за товарищей его, вами убиенных. Они, конечно, по глупости своей богу души отдали, да долги-то их вы как убивец на себя взяли, когда долю в кузне присвоили.

Если б всё не было так серьёзно, я бы в голос заржал. Это ж какую наглость надо иметь, чтобы своих людей с такими предложениями посылать! Тут и второй взгляд поднял, оо-о… а этот товарищ намного опасней. Бугая с его старой пушкой можно снять одним ножом, а вот со щуплым такой финт, боюсь, не прокатит. Вон как внимательно следит, изображая полное равнодушие к разговору. Думаю, ножичек, которым он мясо нарезает, летает не хуже моих.

Я пока старался вести себя как обычный молодой дворянчик. При виде угрозы для жизни схватился за саблю, грудь колесом выгнул, но сейчас, похоже, линию поведения придётся менять.

— Должок с вас — пять тыщ. Вернуть потребно осенью. Хозяин — человек незлобивый, но дюже не любит, когда кто-то пытается его деньги присвоить. Отдайте долг и живите с миром. Иначе, — он потряс пистолем, — и знать не узнаете, откуда смертушка к вам придёт.