Потап Владимирович в Красноярск из Канска перебрался, убитый мною мордокрыс тоже, логично будет предположить, что "хозяин" проживает там, откуда они приехали. Готов ли ты, Сашок, скакать в Канск и устраивать там армагедон районного маштаба? Нет? Вот то-то и оно. Нужен сбор информации, подготовка, то есть время. А его можно выиграть, лишь отпустив этих двоих. Хм… но и оставлять наглую заявку без адекватного ответа нельзя.

Взором мясника, собирающегося разделать тушу, осмотрел нервничающего бугая. Со стороны, наверно, забавно смотрелось, он же на полторы головы меня выше. Затем демонстративно пригляделся к древнему пистолю.

— Это хорошо, что у твоей пукалки ствол гладкий.

— Чевой-то хорошо?

— Не так больно будет, когда я тебе его в задницу засуну и крутить там стану.

— Ты эта… не очень-то… ажно пальну.

— Вот ещё тёпленький я тебе его и затолкаю. А хозяину своему передай: в расчёте мы с ним. Пусть бога возблагодарит, что я за мастера нашего, убитого в Канске, мстить не пошёл. Троих ваших за него одного маловато будет. И ещё: больше мне на пути не попадайся, — я постарался добавить в голос металла. — Легко не умрёшь. А теперь пш-шёл отсюда!

Бугай отступил и бросил недоумённый взгляд на кореша. А тот, усмехнувшись, легко встал, кинул в рот очередной кусок мяса и, развернувшись, не говоря ни слова, пошёл вдоль ручья в сторону речного берега. Правильно я догадался: лодка у них там. А спину зачем подставляет? Доверие выказал? Или прокачал ход моих мыслей?

Варнак с пистолем совсем растерялся. Несколько раз переведя взгляд с меня на уходящего приятеля и обратно, стал пятиться.

— Ужо хозяин осенью сам с вами встретится, не будет денег, пеняйте на себя. Он должников не прощает, попомните мои слова.

Так и пятился метров десять, потом развернулся и бегом побежал, а я всё смотрел им вслед и раздумывал, правильно ли поступаю. Не помешала ли мне зараза гуманизма трезво мыслить? Эхх… Отставить сомненья, Сашок, просто выполняй намеченное!

— Ну что, Ласточка, скачем в город?

Лошадка, повернув голову, посмотрела заинтересованно. О, в первый раз на новое имечко откликнулась!

— Иди ко мне, родная, я тебе хлебную корочку припас.

А ручки-то дрожат, пошёл откат. Ну, теперь быстрей домой, надо портреты разбойничков нарисовать. Будет у Федьки с пацанами работа. Пусть в городе каждый закуток проверят, но найдут мне этих подосланцев. Я про них должен знать всё.

* * * * * *

— Тихий, ты чего? Я тебя зачем в помощь брал?

— Чтоб дворянчик твою душу, как душу гунявого, на встречу с богом не отправил.

— Дак чё ж ты ушёл?