смешивают с землей передовые части большевиков, помогая наступлению армии. Как бы

я хотел сейчас оказаться в рядах наступающих. Я бы отомстил пшеклентному быдлу за

все...

- Не знаю, пан Збигнев, не знаю. Не уверен я, что война началась. Да и не станут

немцы вступать с нами в союз. Они нас разбили, разделили нашу землю с русскими и

воюют с англичанами. Зачем им восстанавливать нашу страну?

- Эх, пан Марек, какой же вы пессимист. Я уверен... - договорить Збигнев не успел, от

помещения канцелярии раздались удары в било, сзывающие всех на построение.

- Что это придумали, проклятые? - удивился Марек. - Не к добру это, пан Збигнев,

спаси нас Матка Бозка Ченстоховска.

- Не бойтесь вы так, - перекрестившись, ответил Жепа. - Ничего нам большевики не

сделают, англичан и американцев побоятся.

- Ну да, в тридцать девятом не побоялись, а сейчас испугаются, - ворча на ходу, Марек

поспешил вслед за торопящимся к плацу у здания канцелярии Збигневым. Они оказались

на месте одними из первых и сейчас с удивлением рассматривали стоящих у крыльца

незнакомых высокопоставленных энкэведешников. Один из них развернулся и что-то

сказал стоящему на крыльце сержанту. Тот, козырнув, скрылся за дверью. Пока сержант

отсутствовал, на плацу собрались все польские обитатели лагеря. Последними, не

торопясь, подошли полковник Саский и майоры Блянк и Сокул-Шохин, старшие из

офицеров лагеря.