«А папаша-то поумнее сынка будет, — мысленно усмехнувшись, подумал Валентин. — Прилюдно царя Ванькой хотя бы не величает».

— Кто это, ваше величество? И почему он смеет так властно с вами говорить? — зашептал он на ухо.

Царь скривился, как от кислого.

— А-а-а… Дядька мой, Никита Романович. Боярин. — Он повернулся к дядьке. — Я принимаю послов от Земства. Они подарки мне привезли… И деньги. — Тут взгляд царя упал на казначея. — Эй, Фуников, Никита Яковлевич, прими-ка мои деньги. Они вон у дороги, в сундуках. Да не путай их с опричными, это мои личные.

Как только царь переключился на казначея, Валентин поклонился царскому дядьке:

— Здрав будь, боярин Никита Романович. Послан я от Земства к царю с дарами и пожеланиями доброго здравствования ему и всей родне его. Зовусь я Михайла Митряев, купец Ярославской гильдии.

Никита Романович, в отличие от сына, нисколько не удивился, что в роли посла выступает купец. Его удивило скорее, что посол так молод.

— Уж не Мудра ли Митряева сын? — спросил он.

— Мудр мой отчим, — ответил Валентин, — но сейчас он за свои преступления отрешен судом от всех прав, и митряевский торговый дом вынужден был возглавить я.

После этих слов взгляд Никиты Романовича несколько потеплел, он только раскрыл рот, собираясь что-то сказать Валентину, как окрестности потряс громоподобный рев. Лошади при этих звуках словно взбесились. Никита Романович еле удержался в седле на шарахнувшейся в сторону лошади.

— Это он, тигра? — обрадовался царь, до появления дядьки с нетерпением ожидавший проанонсированный номер.

— Тигр, — поправил его Валентин.

Клетку, завешенную полотном и установленную на телегу, подкатили почти что к царю. Валентин кивнул, давая разрешение, завеса была сдернута с клетки, и во всем своем великолепии предстал красавец-тигр.

Один из слуг сквозь решетку принялся донимать его длинной палкой, на что зверь вновь ответил грозным рыком. Никита Романович, как человек предусмотрительный и осторожный, к тому времени уже успел спешиться и подойти к племяннику в тот самый момент, когда Валентин говорил ему:

— Примите, ваше величество, в дар этого могучего зверя.

Царь еще не успел издать ни звука, как Никита Романович прореагировал:

— А на что он надобен? Медведь хотя бы плясать умеет.

— Чуть позже, в соответствующей обстановке, и тигр продемонстрирует свое умение.

— А с медведем его стравить можно? — задал детски невинный вопрос царь.

— Можно, — разрешил Валентин.