К машине быстро подошел высокий, худощавый парень в цивильном, представился:

– Начальник отделения Сыскной полиции, коллежский асессор Шатунов.

– Фон Коттен – кивнул шеф Охранки, пожал сыщику руку, спросил:

– Что там?

– Труп обнаружил дворник, два часа назад. Побежал в околоток, оттуда вызвали нас. Личность установили со слов дворника, сразу связались с Корпусом. Ваш дежурный офицер…

– Это потом – отмахнулся Михаил Фридрихович. Что выяснили?

– Пострадавший, похоже, возвращался домой, в подворотне нарвался на грабителей. Вероятно, ударили по голове железным прутом, прут мы нашли. Потом, оглушенного уже, зарезали. Возможно, он видел нападавших, мог опознать, и когда грабители нашли удостоверение…

– Понятно – снова оборвал генерал. Дальше.

– Пропали бумажник, часы, запонки, заколка для галстука, может статься еще что-то – не реагируя на резкость шефа Охранки, терпеливо продолжил доклад полицейский. Вероятно, оружие. Ваш офицер сказал, что Никишов носил при себе пистолет?

– Да – сухо подтвердил генерал, посмотрел на сыскного и поймал себя на мысли, что разговаривает с этим Шатуновым, похоже, опытным и умелым сыщиком, совершенно неправильно, срывая злость от убийства сослуживца на человеке, занятом розыском убийц и по-видимому выполняющим свое дело как полагается. Впрочем, раздражение не уходило. Отдавая себе отчет, что задает вопрос совершенно банальный и явно преждевременный, Коттен все так же холодно поинтересовался:

– Подозреваемые уже есть?

Против ожидания, коллежский асессор кивнул:

– Приметы есть. В соседнем доме живет инженер-путеец, с Финляндского. Он вчера, примерно в двадцать три часа, видел в окно двоих убегающих из арки. По описанию, лиговские, из хулиганья. Уже ищем, ваше превосходительство. В принципе, многие из них нам известны, по приметам постараемся установить.

"Вот так – грустно подумал Коттен. Служил Паша, к пенсиону готовился, два ранения от боевиков имел, а погиб в родном дворе, от шпаны какой-то".

Подполковника он знал давно, приятельствовали. Никишов состоял в его подчинении еще до войны, особо не выделялся и высоких постов не занимал, но контрразведчиком был цепким и офицером надежным. Последние годы он занимался учетом агентов, курировал работу с секретными сотрудниками Охранного. И вот…

"И ведь теперь даже вспомоществование-то семье мизерное выйдет. Не на службе, чай, не за государя и отчество… Кто там у него? – профессиональная память услужливо откликнулась: жена, две дочери. Поздние дети, в гимназии, поди, еще. Жил на жалованье. Теперь семья без средств останется, что там пенсия за умершего? Если б при исполнении еще…"