Теперь у Колчака собралась полноценная быстроходная эскадра - три линейных и три легких крейсера при двух дивизионах эсминцев. Русские корабли шли по Желтому морю на юго-запад, в сторону Китая. До наступления темноты на "Бородино" с положенными почестями отправили в воду останки контр-адмирала Веселкина, были погребены в море и другие погибшие в бою моряки. К счастью, их было сравнительно немного. Значительные жертвы были только на "Наварине", где взорвался один из казематов. Там среди прочих хоронили унтер-офицера Дыбенко. Колчак, после беседы с Ивановым, решил простить погибшему, как искупившему кровью, руководство бунтовщиками. Дыбенко отпели и отправили в море как верноподданного героя. Адмирал поддержал и ходатайство о посмертном награждении его Георгиевским крестом. Провожая глазами падающие в волны считанные белые тюки, адмирал Колчак думал, как неизмеримо мало погибших на трех линейных крейсерах в сравнении с дредноутами, что выдержали бой с главной японской эскадрой. Как будут относиться команды с "Севастополя", "Гангута", "Императоров" к тем, кто избежал пережитого ими ада - экипажам "Бородино", "Наварина", "Кинбурна". Нет, это очень правильно, что случай или судьба развели корабли. Одни, которым повезло избежать бойни, идут в Шанхай, другие, прошедшие через горнило жестоких испытаний, - во Владивосток. И встреча их вряд ли состоится до окончания войны.

           Весь вчерашний вечер, всю бессонную ночь и всё утро на "Императоре Николае I" "Императоре Александре III", "Севастополе", "Гангуте" и "Афоне" ждали, когда их, наконец, догонят "измаилы". Отряд сверхдредноутов, по меньшей мере, удваивал бы силы русской эскадры, отходящей к Владивостоку. А, если говорить честно, давал эскадре хоть какую-то силу, потому что без них она не была уже боеспособной. Вчерашнее ликование по поводу потопления одного за другим пяти японских дредноутов прошло, настало время мрачных размышлений о том, насколько дорого обошлась эта битва самим русским. Эскадра совсем не выглядела победоносной. Пять глубоко осевших в воду обгоревших дредноута - вот и всё, что оставалось от русской эскадры из тринадцати тяжелых кораблей. Сообщение, что "измаилы" не придут, стало тяжелейшим ударом. Потом стало известно о внезапном исчезновении командующего. Только что над "Севастополем" развевался адмиральский флаг, вселяя в сердца хоть какую-то надежду. И вдруг он спущен, и адмирал Колчак на легком крейсере, забрав с собой треть эсминцев, исчезает за горизонтом.

           Люди упали духом. Кренящиеся палубы лишали их привычной веры в надежность своих кораблей. Над всеми витало ощущение безнадежности, обреченности, почти уже никто не верил, что им удастся вернуться к родным берегам. Путь к Владивостоку должен занять два дня, а поврежденные линкоры едва держатся на плаву. К тому же, едва стемнеет, вернутся японские миноносцы, а, может, появятся и подводные лодки. Недавняя гибель "Адмирала Нахимова" подтверждала худшие опасения. Сколько еще душ отправятся тогда на дно Японского моря?