Таким образом, единственным кораблем с крупнокалиберной артиллерией, который мог вступить в бой с японцами, был "Рюрик", стоявший у южного берега. Вчера 14-дюймовки "Хиэя" превратили правый борт русского броненосного крейсера в грубо вскрытую консервную банку. Через многометровые пробоины было видно разрушенные, выгоревшие отсеки внутри корабля. В котельных "Рюрике" не действовали двадцать котлов из двадцати восьми; были затоплены машинное отделение и отделение динамо-машины правого борта. Найти места всех протечек не удавалось, поэтому "Рюрик" при подходе к острову поставили на мелком месте, где он через некоторое время уперся носом на грунт. Кочегарки единственного работающего 2-го отделения (8 котлов) давали пар левой динамо-машине. Это давало ток помпам, которые откачивали воду из боевых погребов. Удалось подвести электропитание и к башенным механизмам. Авральные ремонтные работы позволили вернуть к жизни большую часть корабельной артиллерии. "Рюрик" был обращен к морю неповрежденным бортом, и мог стрелять всем главным и промежуточным калибром: четырьмя 254-мм орудиями носовой и кормовой башен и четырьмя 203-мм двух бортовых. Имелось и восемь 120-мм орудий на батарейной палубе.

           Командир "Рюрика" Владимир Руднев внимательно изучал через прорезь смотровой щели силуэты приближающихся вражеских кораблей. Выглядели они весьма жалко: накренившиеся, окутанные дымом, растекающимся по разрушенным надстройкам из дымоходов снесенных труб. Руднев после вчерашнего боя почти оглох, сообщения и вопросу ему писали мелом на закопченной броне резервной боевой рубки. Вот как сейчас:

           Противник на ста девяносто градусах. Дистанция семьдесят кабельтовых. Пеленг двадцать восемь.

           - Открыть огонь! - Руднев поморщился от головной боли.

           Носовая и кормовая башни "Рюрика" выбросили из 10-дюймовых стволов языки двойного рыжего пламени. Залп через полминуты упал с небольшим недолетом. В башнях торопливо ввели поправки и повторили залп. На четвертом удалось добиться накрытия переднего японца. Теперь пристреливаться начали две меньшие бортовые башни. Когда и 8-дюймовые орудия добились близких падений, все башни перешли на беглый огонь. К стрельбе присоединились и 120-мм казематные орудия, которые с трудом, но доставая до противника частым дождем своих снарядов. Вокруг вражеских кораблей не успевали опадать водяные колонны, высокие и низкие. Вот рядом с ними вспыхнуло облачко прямого попадания. Корму головного "Сетцу" лизал огненный язычок разгорающегося пожара.