Покончив с "Рюриком", японцы перенесли огонь на гребень скалы, чтобы обрушить камнепады в пролив, где стоял большой русский дредноут. Вскоре, однако, японские корабли заметил за скалистым мысом новую цель - "Муравьев-Амурский". Командир легкого крейсера Евгений Беренс-старший, понимая, что уничтожение его выбросившегося на берег корабля займет у противника лишь несколько минут, отдал команде приказ вынуть и выбросить за борт замки орудий, после чего выбираться на сушу. Для прикрытия эвакуации на палубе подожгли облитый маслом мусор и неубранные обломки.

           Кто-то не подчинился приказу и остался на корабле, выпустив по подходившему "Сетцу" несколько 6-дюймовых снарядов. Японцы ответили грозным рыком тяжелой артиллерии. Взрываясь на мелководье, крупнокалиберные фугасы поднимали в воздух тонны донной гальки. Люди пытались укрыться за прибрежными скалами, но летевшие сверху камни поражали их и там. 12-дюймовые снаряды пробивали "Муравьева" навылет, но так как корабль уже прочно стоял килем на грунте, затонуть окончательно он не мог. Между тем пожар, который уже никто не тушил, распространился на разрушенную жилую палубу, где еще оставалось много деревянных вещей. Вскоре весь корабль горел от носа до кормы. Довольствуясь этим зрелищем, японская эскадра вновь перенесла огонь на гребень острова.

           Дым от горящего "Муравьева" закрывал для японцев северную часть острова. Стоявший там на камнях "Петропавловск" остался незамеченным для авангарда японских миноносцев, которые двигались мористее больших кораблей. Командир линкора Михаил Беренс с тяжелым сердцем наблюдал с марса возвышавшейся над скалистым мысом грот-мачты за расстрелом "Муравьева". Обездвиженный линкор никак не мог помочь легкому крейсеру, которым командовал брат Михаила - Евгений Беренс. Но вот японцы стали выходить из-за скалы, и две кормовые башни "Петропавловска" хищно повели длинными стволами, ловя в прицелы вражеские корабли. Башенные командиры действовали самостоятельно. 4-я башня стреляла по "Сетцу", 3-я - "Касиме". Огонь велся с близкого расстояния, и уже на втором залпе флагманский японский корабль получил попадание в корму, причем вместе со сбитой мачтой за бортом оказался и боевой флаг, скоро, впрочем снова поднятый на обрубке. Был поражен и следующий за флагманом "Касима". Один русский снаряд заново превратил в груду разбитого железа очищенные было дымоходы, второй, попавший в боевую рубку, заклинил броненосцу штурвал.

           Вице-адмирал Сузуки, оценив опасность от казалось бы совершенно беспомощно лежавшего у берега обломка русского линкора, решил не принимать бой. Превращенный в береговую батарею дредноут представлял слишком большую угрозу. Сузуки скомандовал поворот на юг, чтобы укрыться за мысом от орудий русского линкора и попробовать достать его перекидной стрельбой. Броненосец "Касима", управляемый при помощи машин, при повороте опасно приблизился к берегу и... с душераздирающим скрежетом пропарывая днище, вылетел на подводные камни. Котельные сразу оказались затоплены, трюмные команды едва успели спустить пар из котлов, спасая их от взрыва.