Несмотря на все отчаянные усилия, турбины "Измаила" так и не заработали. К счастью легкий крейсер "Адмирал Лазарев" снялся с якоря и, обогнув Лианкур с востока, пришвартовался борт о борт с линейным крейсером и медленно потащил его "под руку". Когда показались японские корабли, стоявшие с сильным креном у берега, Бахирев готовился уже дать команду открыть огонь, как вдруг разобрал на "Сетцу" поднятый на обломке мачты сигнал по международному коду. Терпят бедствие? Сдаются? Адмирал со всей мочи гаркнул сигнальщику на прожекторной площадке:

           - А ну, передай им, пусть подтвердят, что сдаются!

           Минуту спустя на всех трех японских кораблях поползли вниз боевые флаги... Всё... Триумф... Виктория... И валящая с ног усталость, сильнее даже боли в сломанной руке...

           Шлюпка с "Лазарева", одна из немногих уцелевших на эскадре, доставила на "Измаил" японского адмирала. Процедуру капитуляции с неизбежной передачей и возвращением сабли Бахирев передоверил командиру "Лазарева". Самому Михаил Коронатович единственное, что хотелось сейчас - выпить стакан коньяка или, если не отыщется, спирта и забыться в тяжелом сне. Однако, как сообщил Остроградский, явившийся в кое-как прибранную адмиральскую каюту, японец решительно настаивал на личной встрече с русским командующим. Бахирев, скрепя согласился, попросив Остроградского быть переводчиком. Японец, вроде бы, хорошо говорил по-английски, но Бахирев был не в том состоянии, чтобы вести беседы на иностранных языках.

           Вице-адмирал Сузуки выглядел не лучше русских офицеров - в замызганном мундире, голова перевязана серым бинтом, пропитавшимся засохшей кровью. Но держался весьма решительно, без какого-то там пессимизма и подавленности.

          - Я сожалею, что мне не пришлось пасть в бою, - Остроградский негромко переводил журчащую речь японца. - Я вынужден отдать своим кораблям приказ спустить боевые флаги. Мне жаль, но я не мог больше продолжать сопротивляться вашим силам. С этой минуты, надеюсь, мы перестаем быть врагами.

          - Большая честь иметь дело с таким достойным противником. Вы храбро сражались, хотя судьбе было угодно, чтобы победа оказалась за нами.

           Бахирев считал нужным продемонстрировать протокольное уважение, хотя он был чертовски зол на японца за погубленный "Рюрик". Пять лет Коронат проплавал на этом броненосном крейсера. Сначала командиром, потом командующим бригады крейсеров... Адмирал ожидал, что на этом обмене дежурных любезностей всё и закончится, однако Сузуки, похоже, думал по-другому.