Банкин крепко зажал трубку в ладони, посмотрел недоумённо:
– Что же это такое, а? Ильич же нестарым ещё был, шестьдесят три года всего. У него в Ленинграде сын маленький остался, одиннадцать лет мальцу, шустрый такой, белобрысый. Как же он теперь, без отца? – отвернулся и заплакал, всхлипывая совершенно по-детски…
Отряд построился рядом с идеально-круглой полянкой, поросшей белым мхом, вдоль густого брусничника, ветки которого были облеплены крупными красными ягодами, словно капельками крови.
Носилки с Гешкой стояли чуть в стороне – отплакав, Банкин уснул: устал, всё же, в своём подземном заточении, почти двое суток не спал – жажда заснуть не давала.
Ник прощальную речь сказал. Как умел – так и сказал:
– Сегодня мы прощаемся с нашим старшим товарищем. Он прожил долгую жизнь, полную радостей и бед, побед и поражений. Достойно жил и умер достойно. Дай всем нам бог умереть так, как он, – достойно. Спи спокойно, дорогой Владимир Ильич. Мы закончим наше общее дело. А всякие сраные ублюдки – не пройдут. Но пасаран!
Положил в ямку железный ящик с найденными останками, бросил сверху горсть каменной пыли и пошёл, не оглядываясь, к лагерю, зная, что всё дальнейшее Лёха на себя возьмёт.
Шёл и тихонько скрипел зубами, чтобы не завыть в голос…Носилки с Гешкой стояли чуть в стороне – отплакав, Банкин уснул: устал, всё же, в своём подземном заточении, почти двое суток не спал – жажда заснуть не давала.
Ник прощальную речь сказал. Как умел – так и сказал:
– Сегодня мы прощаемся с нашим старшим товарищем. Он прожил долгую жизнь, полную радостей и бед, побед и поражений. Достойно жил и умер достойно. Дай всем нам бог умереть так, как он, – достойно. Спи спокойно, дорогой Владимир Ильич. Мы закончим наше общее дело. А всякие сраные ублюдки – не пройдут. Но пасаран!
Положил в ямку железный ящик с найденными останками, бросил сверху горсть каменной пыли и пошёл, не оглядываясь, к лагерю, зная, что всё дальнейшее Лёха на себя возьмёт.
В полной тишине позавтракали, потом оперативно и согласованно свернули лагерь.
То, что с собой не брали: мотыги, лопаты, тротил, излишки консервов, – между двумя большими камнями сложили, укрыли кусками старого брезента.
Подвесной мостик Ник решил не ломать – вдруг, ещё кому-нибудь пригодится.
Во время сборов к нему Сизый подошёл, смущённо покашлял в кулак:
– Ты это, командир, не сумлевайся. Мы там всё как надо сделали, закопали, сверху камень поставили приметный: весь белый из себя, с двумя чёрными полосами…То, что с собой не брали: мотыги, лопаты, тротил, излишки консервов, – между двумя большими камнями сложили, укрыли кусками старого брезента.