— Нет-нет, ну что ты так испугалась, это же давным-давно все было. — Алтын Фархатовна обняла побелевшую дочку. — Выздоровела и жила потом еще очень-очень долго. Ну что ты, котенок?

— А потом? Потом что было? Никого больше не убили? — с тревогой спросила Геля.

— Никого, — уверила ее Алтын Фархатовна. — Они остались в Одессе, в двадцатом году прадед твой поступил в морской техникум и получил судоводительскую специальность — так это называлось.

— Капитаном стал? — обрадовалась Геля.

— Не сразу. Сперва ходил третьим помощником капитана на пароходе «Фауст».

— Ну потом же все-таки стал? Мама, а он хороший был — прадедушка? Расскажи мне, пожалуйста!

— Я его никогда не видела, — печально сказала Алтын Фархатовна. — Он погиб в сорок третьем, во время десантной операции у поселка Эльтиген… Это где-то за Керчью.

— Он же был моряк, — прошептала Геля, — герой…

— Два ордена Красного Знамени, медаль «За отвагу», — подтвердила мама. — Что ты вцепилась в эту фотку, там и другие есть, где он в форме капитанской…

— Не надо мне других, я эту хочу, — Геля прижала к себе альбом, — он тут как… как живой.

Алтын Фархатовна вздохнула:

— Да… Бабушка ее тоже очень любила. Его случайно сняли, перед самой войной. Ну, дай посмотреть, я же не отнимаю. Оставь у себя, если хочешь.

— А можно? — Геля, не дожидаясь ответа, поспешно высвободила фотографию из картонного листа. — У меня рамочка есть как раз, прикольная, розовая, с медвежонком… Или розовая не подойдет для героя, как ты думаешь?

— Думаю, что с медвежонком очень даже подойдет, — серьезно кивнула Алтын Фархатовна.

Они с мамой долго разглядывали веселого бесстрашного человека, улыбающегося им из далекого-предалекого времени.

— А прабабушка что? — наконец спросила Геля.

— После войны вернулась в Москву. С дочкой. Не хотела больше видеть море. Замуж снова так и не вышла, хотя была очень красивой.

Разговаривали целую вечность — Геля и припомнить не могла, когда такое было в последний раз. Ах да. Они с Эраськой болели ветрянкой, давно еще, в детстве, и мама просиживала с ними целые сутки, рассказывала сказки… А теперь Геля листала семейный альбом, к которому раньше не испытывала ровно никакого интереса, и жадно расспрашивала — а это кто? а с ним что стало? — а мама рассказывала все тем же сказочным голосом.

А из нелепой розовой рамочки с медвежонком, как из окошка, смотрел на них прадедушка Игнат — герой, моряк, воренок, хороший человек с паскудной кличкой Щур.