– Сейчас не дружишь. Потом найдете общий язык. Все, пока, – у дверей класса отпустил ее, а сам направился на выход.

– Ты куда?!

– Домой, – бросил Олег, не оборачиваясь.

– Собрался прогулять уроки? Тебя ведь накажут!

– Да мне на эти уроки… – помахал ей рукой и побежал вниз по лестнице.

IV

IV

В квартире первым делом прошел к своему шкафу, опустился на колени и принялся шарить на нижней полке. Вынул картонную коробку – в ней, бережно свернутые рулоном, лежали вымпелы со значками, а рядом – коробка из-под конфет и письменный конверт.

Взял его, открыл, достал деньги – коричневые четвертаки, красные червонцы и синие пятерки. Двести тридцать пять рублей! Да вы капиталист, батенька. Из-за таких, как вы, подрываются устои. Значки. На трех вымпелах. Еще три – на стене. Хм, хм. Сдать оптом – рублей на триста выйдет? Или на пятьсот? Нет, на пятьсот – жирно. Триста пятьдесят – в самый раз. Вместо конфет – открытка с автографом Дасаева. Скоро чемпионат, будет ажиотаж, болельщику со стажем можно продать… Да за четвертак можно. Значит, перекупщик возьмет за пятнадцать. И то – ничего.

Засунул деньги в карман и прошагал на кухню. Открыл холодильник – огромная кастрюля с супом. Подошел к плите – сковородка со слипшимися макаронами. Увлекательно. Вернулся в комнату, поднял портфель над кроватью и вытряс из него учебники. Обул вместо туфель-колодок кеды и пошел на Черемушкинский рынок.

Ни тебе бабушек с грибами, ни расторопных азербайджанцев с раками, астраханской воблой и перченой бастурмой. Полупусто. Направился к мясному ряду, высмотрел говядину, поднял глаза на мужика в запачканном фартуке.

– Вырезка есть?

Продавец нахмурился.

– Ну, есть…

– По чем?

– Червонец…

– Что – «червонец»? Кусок? Килограмм?

– Издеваешься, мальчик? Конечно, килограмм!

Олег оглянулся по сторонам.

– Мясник Габелко где работает?